Вообще-то следовало сказать: «Бонжур», —толстяк перепутал слова, но Жорж не смутился.

— Дружьба, — ответил он.

Дегтярев открыл портфель, вынул какие-тобумаги, потом несколько снимков и продемонстрировал их коллеге.

— О! — сказал полковник.

— Ау! — протянул Жорж.

Дегтярев ткнул пальцем в бумагу.

— А?

— О! Е! — прозвучало в ответ. — И?

— Не, — протянул толстяк.

— Иа, — закивал Перье.

— Не, — помотал головой полковник.

— Иес, йес.

— Ноу!

— О!

— Е!

— Ау!

Я смотрела на парочку, еле сдерживая смех, вконце концов Дегтярев хлопнул Жоржа по плечу.

— Супер!

— Уи, мон ами! — обрадовался Перье.

Дегтярев сложил бумаги.

— Поговорили? — не утерпела я. — Хорошопообщались?

Александр Михайлович кивнул:

— Перье умнейший человек, он видит мельчайшиедетали и сейчас подсказал мне тонкий ход! Как я сам не додумался! Жорж!Дринк-дринк? Чай?

— Иес, — кивнул Перье, и парочка удалилась.

Вот и объясните мне теперь, как онидоговариваются? Похоже, комиссар с полковником изобрели собственный язык,помесь суржика и азбуки глухонемых. Но меня унесло в сторону, вернемся кмерзким червякам. Жорж прислал коробку с червями и объяснил: беспозвоночныхнадо держать в аквариуме, кормить небольшими кусочками сырого мяса, тогда ониначнут плодиться, и Дегтярев потом поймает на супернаживку кита в реке Истра,тигровую акулу, голубого мерлана и гигантского тунца.

Понимая, что появление червей, пусть даже и изПарижа, будет воспринято членами семьи без особой радости, Дегтярев втихарякупил аквариум, тайком втащил его в дом и поселил беспозвоночных у себя вванной. Наутро из санузла потек малоприятный запах. Александр Михайловичпризадумался, а потом перетащил червей в банный комплекс. Мы практически непользуемся сауной, а уж заглядывать в небольшую комнатку за ней, где хранятсявсякие грабли-лопаты, мешки с семенами и прочая радость садовника Ивана, никомув голову не придет. Дегтярев ежедневно навещал своих «деток», кормил их,радовался бурному росту подопечных, точил крючки на кашалота, а сегодняобнаружил совершенно пустой аквариум…

Как только Дегтярев сказал, что червей съелая, Зайка бросилась ко мне.

— Боже! Немедленно едем в больницу напромывание желудка!

— Не стоит нервничать, — попыталась урезонитьОльгу Маня, — черви белковая пища, во многих странах они считаются деликатесом!

Я стряхнула с себя оцепенение.

— Амара!!!

— Что, хозяйка, то есть босс! Вернее… э…женщина-босс! Боссиха! — отрапортовал домработник.

— Немедленно отвечай!

— Йес, боссиха!

— Правду!

— Да, боссиха!

— Прекрати идиотничать! — затопала я ногами. —Нет слова «боссиха»! Я — Даша! Усек?

— Да, босс… э… ну… да! — замямлил Амара.

— Я съела червяков?

— Нет, хозяйка!

— Зачем ты сказал полковнику эту глупость?

— Я не говорил, хозяйка!

— Вот врун! — возмутился Дегтярев. — Я отличнослышал: «Хозяйка их съела».

— Нет, босс! Простите, босс! Не расслышали,босс! — стал кланяться Амара. — Она по-другому выразилась: «Их надо съесть».

— Здорово! — засверкал глазами толстяк.

— Не знал, что ты, мать, столь кровожадна! — сабсолютно серьезным лицом заметил Аркадий.

— Я понятия не имела о червях! — завопила я,ощущая, как взгляд Дегтярева прожигает дырку в моем виске. — Как я моглаприказать такое! У Амары в голове вместо мозгов солома!

— Нет, хозяйка, — возразил парень, — вы четкосказали: «Птицам надо есть!»

— Верно, я попросила тебя сходить в баню, вкладовку, и взять там корм! Да, я сказала «их надо съесть», имея в виду семечкис истекшим сроком годности, — согласилась я.

— Вы ни словом не обмолвились про семена! —уперся Амара. — А я увидел червей.

— Ты скормил мою драгоценную наживкутрясогузкам? — обомлел Дегтярев.

— Йес, босс, — подтвердил Амара. — Птицы едятчервяков, они тем самым помогают саду и огороду, я это помню еще со школы!

— Неужели тебе не стыдно? — повернулся ко мнеполковник.

— Я не знала про червяков, отправляя Амару вкладовку, вела речь о семечках, — попыталась оправдаться я, — сказала: «Птичкамнадо поесть, тогда они перестанут чирикать в три утра и всех будить, возьми тамкорм и положи в домики».

— Они были такие красивые, — чуть не зарыдалполковник, — ярко-красные, суперские. Один мне особенно нравился, он вродеслова понимал, прямо в руки полз!

— Эй, постой, — оборвала я стенания толстяка,— ты же намеревался своих друзей на крючок насадить и рыбам скормить! К чемуэти слезы?

— Их разводят для наживки, а не для глупыхптиц, очень унизительно быть сожранным в кормушке, — отрезал Дегтярев и ушел.

— Вот и разобрались, — удовлетворенно вздохнулКеша. — Сейчас позвоню Жоржу, завтра полковник получит новую порцию своихприятелей-червячков.

— Черепашка, — робко сказал Амара, —черепашка!

Я сердито посмотрела на парня.

— Ты о чем?

Амара приблизился к Зайке.

— Уважаемая черепашка! Ваша кофта готова. Я ееповесил в гардеробной! Погладил аккуратно! Очень старался!

Ольга заморгала.

— Как ты меня назвал?

— Черепашка, — понизил голос Амара, —черепашка!

— И откуда ты взял это прозвище? — зашипелаЗайка.

Амара ткнул в меня пальцем.

— Она велела! Зови кролика черепашкой! Иначеой-ой что будет!