Она спросила невольно:

— Как вы это намерены сделать за короткий срок? Это, всамом деле, немыслимо!

Олег подумал, кивнул:

— Да, трудно. Но если надо… Годиков сто-двести этозаймет, пожалуй.

Она отшатнулась:

— За исторически короткий, — поправил Олег.

Она умолкла, раздавленная, сразу ощутив пропасть междусобой, для которой дожить до получки — немыслимо длинный срок, и этими людьми,чья организация живет историческими эпохами, а они живут ее задачами.

Он обхватил ее обеими руками, прижал к груди. Она затихла,сразу отдавшись редкому чувству, когда попадаешь в объятия действительнонадежного мужчины, когда не надо выставлять шипы феминистки.

— Засыпаешь? Спи, не стесняйся. Беда в том, что мироваятеория и практика пока не наработали опыта, как это сделать. Мировая системадолжна в количественном виде описывать биосферу, мировую систему, ресурсыкаждой страны. Надо, чтобы взаимными обязательствами стран обеспечивалосьравновесие человечества с биосферой. Не буду утомлять тебя скучными деталями,но, если хочешь, вот в этой директории весь мир: страны, население,загрязнение, потребления жратвы и нефти, прочее, прочее… Словом, численностьнаселения должна быть стабилизирована и приведена в соответствии свозможностями планеты Земля.

— Как это?

Он помолчал, поинтересовался:

— Тебе в самом деле это хочется знать? Подумай,некоторые вещи надо предоставить специалистам. Даже правительства не желаютзнать про тайные операции своих спецслужб.

— Говори.

— Напросилась, — ответил он чужим голосом. —Понравится это большинству населения или нет, но из нынешних восьми миллиардовчеловек придется половину… изъять.

Она ахнула:

— Я ожидала нечто чудовищное, но… такое… до такойстепени…

— Уже сейчас каждый четвертый, — сказал онмрачно, — дебил! На его содержание уходит четверть твоей зарплаты. Дляидиотов строятся все новые лечебницы, стационары, все больше квалифицированныхврачей и медсестер уходит в сферу их обслуживания, все больше медикаментов…Словом, контроль над рождаемостью будет поставлен очень жестко. В каждомродильном доме! Если ребенок рождается с дефектами, он объявляетсямертворожденным, а женщина… если хочет иметь ребенка, пусть рожает снова иснова, пока не родит здорового. Это все-таки легче, чем потом всю жизнь ухаживатьза уродом.

— Но это только четверть, — сказала онавраждебно. — А как остальные? Будете отстреливать? Какие-то народыобъявите неполноценными?

— Ты знаешь ответ, — сказал он, морщась. —Ладно, ты зевала… В самом деле пора спать!

— Черта с два, — отрезала она. — Послетакого… заснешь! Ты так и не сказал, что с остальными!

— Придется почистить общество и от сравнительноздоровых групп населения, — сказал он невозмутимо, — но с различнымиотклонениями в поведении… Секс-меньшинства, к примеру.

— Но почему?

— Если бы природа сотворила нас однополыми, —ответил он с насмешкой, — как улиток, к примеру… я бы слова не сказал! Номы — двуполы. От двуполости и любовь, и радость. Остальное — болезнь. Больных —под нож.

— Еще кого?

— Всяких там убийц, рецидивистов, насильников…

— Сразу смертная казнь? — не поверила она. —Простите, а кто будет решать, кто достоин жить, а кто нет?

Он развел руками:

— Извечный российский вопрос… Как только хотятзатормозить решение, а потом и вовсе утопить в дерьме, сразу же начинается: а ктобудет решать, а где провести грань, чтобы не упала ни одна слезинка невинногоребенка!.. Да нет таких решений. Вон Сербию бомбили, много ли считались сослезинками невинных ребенков. Всегда есть процент допустимых потерь. Согласен,если убийц — к стенке, а неубийцам — пряник, то что с подростками, укравшимикошелек? Стрелять или не стрелять? Одно могу сказать точно: подростка, которыйпосле школы вместо изъятия кошельков ходит на балетные курсы, ни одна властьстрелять не будет.

Она смотрела недоверчиво. Мелькнула мысль, что это он такизощренно мстит за ее расспросы. Достала, вот и ответил. Как если бы на вопросКак здоровье? взять кому-то и подробно рассказывать о всех проблемах создоровьем. Или на Как дела? долго и скрупулезно, как идут дела…

Вот и врезал. Надо сказать, здорово врезал. У нее на полгодаотпала страсть о чем-то спрашивать вообще.

Она наморщила носик:

— Не люблю балерунов. Мужчина должен быть чуточкузверем… Противно, когда от мужчины пахнет духами.

— Надо, чтоб крепким конским потом, — согласилсяон. — Так это ж я!

Он распахнул объятия, она с готовностью бросилась на этумогучую грудь, прильнула, скользнула под толстые руки, сразу чувствуя себя какв гнездышке, где защищенно, уютно и никто не укусит.

Стены колыхнулись, поплыли. Это он нес ее на руках, оначувствовала сильные уверенные шаги, прижималась к горячему телу, в голове быласчастливая мысль, что никогда не будет такой дурой, чтобы еще разспровоцировать его на умные разговоры о своей профессии или судьбах мира.

Она спала всегда чутко, на этот раз при всем ее блаженствечто-то встревожило. Долго прислушивалась, потом женский инстинкт заставилобнять крепче эту толстую горячую шею, а закинутую на него ногу сдвинула ниже,еще, ниже…

Ее маленькие розовые пальчики с педикюром чувствовали себятак, словно приближались к леднику. Наконец коснулась этого льда, еще непонимая, как все тело может быть горячим, а от колен и ниже обе ноги застыли,туда не поступает кровь, клетки начинают задыхаться без кислорода, вот-вотгангрена…

В ужасе она затормошила его обеими руками, затрясла так, чтоу него мотнулась голова. Он, наконец, поднял веки, зеленые глаза еще затуманенысном, затем огромный зрачок мигом сузился до крохотного отверстия, словнопроколотого самым кончиком острой иголки.

— Что случилось?

Голос его был хриплым, а дыхание горячим, словно в грудиработала плавильная печь.

— Твои ноги, — пролепетала она. — Олег!.. Чтослучилось?

Он тупо посмотрел на нее, еще не понимая, она видела по егоглазам.

— Ноги?.. Да, у меня есть ноги… Даже две. А что?

— Но они же… — пропищала она… и осеклась.

Ее нога все еще лежала на его теле, и вот всей поверхностьюбедра, затем голени и в конце концов кончиками пальцев она чувствовала, как поего телу пошла горячая волна, ударила в ноги, заполнила вены, пошла покапиллярам, и вот обе ноги такие же горячие, как все его тело! Она ощутила, чтоее всю трясет.