Настя встала как вкопанная. Ее лицо побледнело, а нижняя губа задрожала.

— Что не так? — напрягся я, ибо такой испуганной ее давно не видел.

— БЕРС!!! — воскликнула она и схватилась за голову. — Я забыла Берса в багажном отделении!

— Твоя псина? — на ходу отозвался удаляющийся майор. — Ну ему в чем-то повезло больше нашего…

— Вы о чем? Он же там совсем один!

— Он хотя бы побывает в столице, — хохотнул майор. — Надеюсь, тамошние помойки ему понравятся.

Настя беспомощно заозиралась и посмотрела на меня. На ее глазах засверкали слезы.

Я же только развел руками и приобнял ее за плечо. Увы, идей как вызволить пса у меня не было. Разве что позвонить на аэродром и сообщить о потерявшемся питомце, но номера диспетчерской нам тут взять неоткуда.

Но тут телефон сестры зазвонил сам собой.

— Кто… — пискнула она и вытащила трубку.

«Дедушка».

— Мама…

— Эй, вы двое! — закричал майор, который уже успел отойти метров на пятьдесят. — Вы там собаку поминать собрались? А ну-ка мухой за мной. Бегом марш!

— Пошли! — схватил я Настю за руку, и мы побежали догонять нашего провожатого. Сестра хлюпала носом, а телефон все надрывался.

Когда она таки ответила, ее ждал очень неприятный разговор.

* * *

Голос Евгения был немного уставший, но Зубру было достаточно знать, что хозяин жив и здоров, и это главное.

— Гертруда Михайловна вчера уехала из Фаустово, — проговорил дворецкий в телефон. — Она отправилась на обыск спецрейса, где вы умудрились наследить… Вы убили Герасимова?

— Эта сволочь сама на меня напала, — отозвался Евгений Михайлович. — Но и черт с ним. Блин, я тебя едва слышу. Связь тут ни к черту. А еще Подмосковье!

— Это все влияние Московского Осколка, да и, скорее всего, он еще ворочается, так как где-то недалеко Прорыв. Где вы находитесь?

— Мы крутимся рядом с какими-то Бронницами и вроде двигаемся к Белозерскому. И да, Василий, пляши. Твой подопечный, можно сказать, сдал экзамены на «отлично». Так что завтра я уже буду в ГАРМе. Можешь открыть за меня бутылку шампанского.

— Неожиданная и приятная новость, — облегченно вздохнул Зубр и даже подумал о том, чтобы сегодня разлить слугам по бокальчику.

Пусть в пункте №37 свода правил поместья запрещалось пить, курить и употреблять наркотики, но во время праздников и в особых случаях можно позволить себе его нарушить.

Ведь долгожданное поступление Евгения в ГАРМ, чем не праздник?

— Ага, я тоже не ожидал, но для этого пришлось спасти Империю от военного вторжения, — сказал Евгений, и не успел Зубр удивиться, как он добавил чуть тише: — Знаешь такого хрена по фамилии Жук? Длинного, носатого и постоянно дымящего как паровоз?

— Да… — выдал Зубр и нахмурился.

А вот это на самая лучшая новость. Хотелось надеяться, что уж с этим человеком Евгений вообще не пересечется.

— Вы уже с ним познакомились? — осторожно спросил он, заглядываясь на пузырь с коньяком.

— Похоже, нас с ним свела сама судьба, — ответил Евгений. — Про тебя спрашивал. Василий, ты на проводе?

— Евгений Михайлович, мой вам совет. Держитесь этого человека как можно дальше. Он очень хороший боец, но… не умеет останавливаться.

— Хмм… Запомню. Но он вроде мировой мужик, пусть и явно немного того, но я так чую среди ликвидаторов это нормально. Да и командир Настиного подразделения, а раз Настя еще жива…

— Возможно, ей не пришлось узнать его получше. Прошу, не передадите ему трубку?

— Конечно…

Где-то минуту в трубке стояла тишина, а потом на той стороне раздался голос, от звука которого у Василия появилось еще более горячее желание сегодня выпить.

— Слушаю.

— Алексей…

— Ага, Василий? Сколько лет, сколько зим? Как твоя нога?

— Спасибо, давным-давно сгнила в глотке Химеры. Я очень надеюсь, что мой господин не закончит так же в первый же день.

— Как пойдет. Химер в последнее время как собак нерезаных. Но я присмотрю за отпрысками Миши. Даю слово офицера.

— Спасибо, но лучше предоставь это кому-нибудь, кто знает, что значит слово «тактическое отступление».

— Прибудем в ГАРМ, посмотрим… Как вы там? Я слышал, Миша умер?

— Да. Омск его доконал.

— Мир праху Мертвеца.

И Жук отключился. Вот так всегда.

* * *

С дедушкой Настя проговорила где-то полчаса. Немного профильтровав Насте мозги, он пообещал забрать Берса, а с нее взял обещание, что при первой возможности она навестит его во Владимире. Настя дала слово и, прежде чем отключиться, взяла меня за руку.

Ага, видать, мне тоже предстоит сопровождать ее в поездке. Что ж, вопрос коньяка снова в силе.

По лесу мы блуждали битый час, пока, наконец, не вышли на дорогу, а потом прошагали вперед еще черт знает сколько. Не успели мы с сестрой основательно понадеяться, что вот сейчас впереди замаячат дома, как Жук снова потащил нас по бездорожью. Вокруг пела природа, но людей не было ни души.

— Мы чего так до самого ГАРМа топать будем? — спросил я то ли сестру, то ли неугомонного майора.

— Устал уже? — бросил Жук, не оборачиваясь. — Не боись, скоро дошлепаем до колеи, а там расположимся с относительным кофмортом.

Майор упрямо шел вперед и не останавливался еще долго. Мерил шагами подлесок и не оглядывался с таким видом словно ему совсем наплевать идем мы за ним или нет.

На привал мы остановились всего раз — и всего на пятнадцать минут, а затем снова сорвались в поход. И шли вдвое быстрее.

Иногда Жук замирал и с подозрением прислушивался к шуршанию деревьев, а потом продолжал идти. Мне же казалось, что нас кто-то преследует, но все было тихо.

— Он боится, — шепнула сестра, и так внезапно, что я вздрогнул.

— Чего? Кто? Он⁈ — ткнул я пальцем в майора, который шагал впереди, покуривая сигарету.

— Угу. Один в поле не воин. А если досюда докатится Прорыв…

— Мы же за кольцом оцепления или еще нет?

— За. Но через кордон в Раменском все равно может прорваться кто угодно.

Наконец, мы добрались до железнодорожной насыпи и пошли вдоль нее, а через час вышли к разбитой платформе с названием «Радуга».

— Ну-ка, посмотрим, где прохлаждаются эти двое, — проговорил Жук и прижал телефон