кинулись все сразу. Предметы кружились, бились током и вздувались, лопаясь искрами, замороженная рыба пыталась пошевелить хвостом, а комары, умершие этим летом, наверняка летали в ванной комнате.

Ведьмы хохотали, счастливо повизгивая и рыдая. Силы было так много, что держать её в себе было невозможно. Хорошо было до тошноты.

Во всех ведьмах много силы, которую они едят бездумно, без приборов, но с величайшей честью.

Когда бешеный порыв прошёл, захотелось спать. На часах горело 03:56. Ынбёль выпила чей-то чай с цикорием, завалилась на раздвижное кресло, отрубилась, проснулась и не обнаружила в комнате никого, кроме сквозняка. Правило про открытые окна распространялось даже на съëмное жильё. Значит, кто-то сюда заходил, навестил, но спать не ложился. На голове остались хлебные крошки. Ынбёль стряхнула их и кое-как поднялась. Тишина давила, заставляя перемещаться быстрее. Холод неприятно прожигал ноги, так что на вылазку пришлось взять одеяло. Подумав, Ынбёль захватила и подушку. Что-то подсказало, что понадобится.

Пять ведьм лежали на полу в гостиной. Пять ведьм лениво посмеивались, рассматривая ненастоящие звёзды на потолке. Пять ведьм тянули к свету руки. Пять счастливых ведьм встретили её улыбками, что тихо прорывали кожу.

— Звёзды мои, — похвасталась Лекси мечтательным голосом и захрустела чем-то хлебным, медовым. Вот она — виновница крошек. — Их все видят, потому что я сделала пузырь с иллюзией. Круто, да?

— Хочу пустить по дому люминесцентные лианы, — признался Джебедайя. — Или плющ.

— Спугнëшь, — вздохнул Эш.

— Кого?

— Всех, кто к нам добр. И тех, кто не даёт им нас своей добротой задушить.

Как же мило они изнывали по родным сущностям, что остались дома.

— Вы все тут, — Ынбёль осторожно перелезла через чужие конечности, устроившись в гнезде где-то между бедром Эша и ступнями Эр-Джея. Макушка Лекси несильно боднула её собственную. Перси вытянул руку и потянул её за нос.

— Сегодня волшебнее, чем в прошлый раз, — заметила Ынбёль.

— Потому что мы все вместе. И потому что все согласны, — пояснил Джеб. — Теперь с каждым разом будет только лучше. К вашим двадцати мы…

— Ты у нас теперь предсказаниями занимаешься? — возмутился Эш.

— Вообще-то я тоже умею гадать.

— Га-дать. А я пред-ска-зы-ва-ю, — по слогам ответил Эш.

— Ошибаюсь я реже тебя.

— Но и получается у тебя один раз из пяти.

— А хорошо или плохо, что чужие дары так сложно осваивать? — поинтересовалась Ынбёль.

— Спроси у Эр-Джея, — усмехнулся невероятно добрый Перси. — Мы скормим его на следующее полнолуние, если он не научится хотя бы двери за собой закрывать. Сделаем его неотделимой и нетленной частью ковена.

— Поддерживаю, — отозвался Эш.

— Хорошее удобрение получится, — кивнул Джеб.

— Вы, ребята, психи конченые, — вздохнул Эр-Джей смиренно.

— Но они правы, — все, как по команде, подняли головы на Верховного. Тот тоже стоял с одеялом и подушкой. Ведьмы расползлись, уступая место в центре. — Наш ковен должен быть сильным. Больше нет времени затягивать с обучением.

— Мы и не затягиваем, — ответил Перси.

— Да ну? — притворно удивился Крис, несильно пнув его по ноге. — Ты умеешь творить свет и огонь, а ещё немного понимаешь в кулинарии. Джебедайя скоро сможет создавать растения одним чихом, но всё ещё даже не пробовал электрическую магию. Эш погряз в будущем и даже не пытается овладеть иллюзиями.

— Зачем нужны иллюзии, когда есть предсказания, — проныл Эш.

— …а Лекси до сих пор путает реальность с чарами.

Лекси очаровательно улыбнулась и спрятала лицо, уткнувшись в плечо Перси.

— И я пока молчу про то, что никто, кроме Ынбёль, даже не пытался освоить воскрешение.

— И призраков, как ты, никто не видит, — сурово закончил Джеб.

— Неплохо у всех только с огненной магией. И то потому что я заставил Перси делать вам больно, пока не научитесь.

Боль и Перси были вечным, крепко связанным комплектом. Так уж вышло, что его дар — то ещё издевательство. Джеб мог проколоть себя корнями, Ынбёль разрушала свою психику неправильно воскрешëнными, замученными животными, но всё это случайности. Перси должно быть больно. А понять его мог лишь Эр-Джей.

За день до охоты Лекси, забравшаяся на кресло с ногами, читала «Дары Смерти» и недовольно морщилась. От Криса Ынбёль знала, что в этом ковене Гарри Поттер почëтом не пользуется. Эш в тот день вздохнул:

— Раньше я его обожал, но там ведь всё так глупо. Можешь себе представить, что убить человека также легко, как заставить предметы летать? — он похлопал по коричневому трëхтомнику, который изучал уже не первую неделю. — Я вот нет.

Лекси, очевидно, таким упрощением тоже довольна не была. Она потянулась к белой, усеянной цветами чашечке, что стояла на столике (впоследствии она пропадëт в комнате Ынбёль и Эр-Джея). Перси перехватил её раньше.

— Остыло, — пояснил он. Подержал в руках пару секунд и передал Лекси. Та благодарно улыбнулась и вернулась к книге, громко прихлëбывая.

— Разве чашка не горячая? — спросила тогда Ынбёль. Она пыталась красиво сфотографировать Тирана, который, живя полностью по заветам своей клички, отказывался демонстрировать выгодные стороны. Эллиот, конечно, котов любил любыми, но ради него хотелось стараться.

— Это магия, а не физика, — буркнул Перси, придирчиво разглядывая руну, в которой шилом ковырял дыру. Ынбёль так и не поняла — были ли эти руны его хобби или обязанностью.

Лекси фыркнула и перевела взгляд на Ынбёль.

— Перси на другом уровне, — пояснила она. — Он бы и чаинку мог нагреть, оставив воду холодной, — и, проследив за реакцией Ынбёль, добавила, — не переживай, ему все завидуют. Даже я. Зависть ещë нужно заслужить.

Вопрос, каким образом Перси добился таких результатов, напрашивался сам собой, но Ынбёль не стала его озвучивать. Недавно Тиран притащил ей в постель задушенного голубя. Ынбёль вернула его и продержала целых пять минут. Затем голубя разорвало на части, и вместо завтрака пришлось отмывать ковëр — во всём клейком мусоре кровь была всё-таки перебором.

Боль мотивирует. Боль придаёт очень много сил.

Крис тоже это знал, поэтому скорее даже не угрожал — пытался помочь. Ынбёль ужаснуло, как хорошо он это понял.

Все виновато притихли в своих одеялах.

— …но сейчас я просто хочу быть с вами, — закончил Крис.

Ынбёль ощутила приятную магму во всём теле. Чужая энергия наполняла его. Собственная же источала сухой лёд. Энергия Лекси — колючая, но тëплая. Энергия Криса была сильной. Она казалась гуще и мощнее остальных.

— Через Верховного проходит энергия каждого из нас, — шепнула Лекси. — Мы все в нём.

— Так тяжело, — прошептал Ынбёль в ответ.

Дух Верховного и правда был непосильно тяжёлый. Непосильно — для Ынбёль, но не для Криса. Он просыпался с ним каждый день. Носил себя по дому. Учился, ел.