Глава 41

На улице вовсю светило солнышко, было тепло, и ласковые дуновения ветра залетали в открытое окно экипажа. Из леса доносились свежие ароматы хвои, прелой древесины и благоухание омытых дождем цветов. Я практически пьянела от этих лесных запахов — чистых, настоящих, без городской пыли и выхлопных газов. Казалось, этим воздухом можно было напиться.

Гортензия дремала, откинувшись на мягкую спинку сидения, и мне никто не мешал размышлять о будущем. Таверна госпожи Розмари осталась без надлежащего ухода, и я прекрасно понимала, что Кетти с Летицией не справятся. Но что я могла сделать, находясь в замке герцога? Как могла помочь близким людям?

— Рианнон, ты чем-то расстроена? — раздался голос Гортензии и, оторвав взгляд от пробегающей стены леса, я повернулась к ней.

— Нет, я думаю о том, что таверна госпожи Розмари осталась без присмотра, и ее дела пойдут плохо.

— Ты как-то хочешь помочь ей? — свекровь потерла глаза, прогоняя остатки сна, и сразу же поинтересовалась: — Если позволишь, я могу дать тебе совет.

— Я была бы благодарна вам, — мне было интересно, что могла предложить эта умная женщина.

— Тебе стоит нанять нескольких человек и учить их готовке вместе с Дугласом, — сказала Гортензия. — После чего отправить их в таверну. Было бы хорошо, если бы ты надиктовала писцу некоторые рецепты и советы по приготовлению пищи, чтобы им было куда заглянуть.

— Поваренная книга! — воскликнула я, понимая, что свекровь практически прочла мои мысли и это действительно замечательная идея. — Я надиктую поваренную книгу и передам ее в таверну нанятым и обученным поварам! Матушка, вы умная женщина!

— Конечно, — с шутливой гордостью ответила она. — Неужели ты думаешь, что мозги твоей свекрови заняты только дамскими заботами?

— В таверне можно сделать ремонт и нанять слуг, которые станут помогать по хозяйству, — в моей голове начали рождаться планы один за другим. — Построить теплую, большую конюшню и…

Я замолчала, внезапно осознав одну простую вещь — у меня не было столько денег, а просить их у герцога было страшно. Он вроде бы вполне адекватно относился ко всем моим просьбам, но это могло быть перебором.

— И? — Гортензия приподняла брови. — Почему ты замолчала?

— У меня нет столько денег, — мой запал прошел, и я грустно улыбнулась. — И я не думаю, что посмею просить их у вашего сына.

— Дорогая, я дам тебе, сколько потребуется, — ласково сказала свекровь и, наклонившись, взяла меня за руки. — Мне всегда хотелось сделать что-то стоящее, что-то большое, гордиться собой, но, увы… Я не посмела пойти против устоев, побоялась, что обо мне скажут в обществе, а сейчас жалею… Мне кажется, мой дорогой супруг поддержал бы меня.

— О… — я не знала, что сказать, и чуть не расплакалась от чувств, охвативших меня. — Как я могу отблагодарить вас?

— Докажи всем, что в нашем мире женщины тоже способны достигать вершин, — Гортензия потянулась ко мне и мы обнялись. — А ты их обязательно достигнешь.

Карету тряхнуло и, стукнувшись лбами, мы весело рассмеялись, ощущая растущую между нами близость.

— Теперь осталось уговорить госпожу Розмари, — я почему-то была уверена, что она не будет против, а даже наоборот. — Все-таки это ее таверна.

— Уверена, что она не откажет, — тут же заверила меня свекровь. — Твоя благодетельница, несомненно, разглядела в тебе все таланты. И будет только счастлива! Уж лучше жить в спокойном достатке, чем в таком возрасте руководить таверной!

Моя душа ликовала, и я уже мысленно отстроила «Пьяную фею», наполнила ее светом и ароматами вкуснейших блюд. Это место можно было превратить в шикарную гостиницу, вложив в нее средства Гортензии и мои знания о приготовлении пищи.

— Но что на это скажет Леон? — немного взволнованно спросила я, и Гортензия, заговорщицки улыбнувшись мне, ответила:

— А мы ему не скажем. У моего сына достаточно своих дел, чтобы отслеживать каждый твой шаг.

«Боже! Храни эту женщину!» — я мысленно вознесла молитвы за свою свекровь и, чувствуя огромное облегчение, снова принялась мечтать.

Вскоре показались крыша и темные стены «Пьяной феи», и у меня защемило сердце. Я уже успела соскучиться по этому месту.

В таверне было пусто и темно. Зал стал каким-то холодным, неуютным, и потухший очаг с укором смотрел на нас своим закопченным жерлом. Из кухни не доносилось ни звуков, ни запахов, и мне стало не по себе. Но вдруг раздалось звонкое мяуканье, и я не успела опомниться, как мне на руки вскочил Мисти. Он обхватил лапками мою шею и легонько укусил за нос.

— Ну, прости, прости меня! — я принялась целовать его в мягкие щечки, и он замурчал от удовольствия.

— Какой симпатяга! — Гортензия с любопытством разглядывала кота. — Никогда не видела, чтобы озерные коты так ласкались к людям!

— Он особенный, — ответила я и крепко прижала к себе малыша. — Я это чувствую.

— Здесь есть хоть кто-нибудь? — свекровь огляделась. — Так тихо…

— Кетти! — крикнула я, надеясь, что все нормально и ничего не случилось. — Это я, Рианнон!

Послышались быстрые шаги, и вскоре на лестнице показалась повариха. Она почти скатилась с лестницы и со слезами на глазах бросилась меня обнимать.

— Моя деточка! Я уж думала, что никогда не увижу тебя!

— Как госпожа Розмари? — я пригладила ее волосы и не стала убирать свою руку, которую она так крепко сжимала.

— Уже лучше, — она вытерла слезы и, наконец, обратила внимание на Гортензию. — Ох, ридганда! Простите меня! Я совсем расклеилась!

Повариха неуклюже присела перед моей свекровью и та ласково улыбнулась ей.

— Все хорошо, Кетти.

— Вы приехали навестить нас? — Кетти переводила покрасневшие глаза с меня на Гортензию. — Рози будет рада! Она очень слаба… Мы постоянно находимся возле нее, и совсем нет времени на постояльцев.

— Проводи нас к ней, — попросила я, и повариха закивала головой.

— Конечно! Прошу вас!

Мы поднялись на второй этаж и, когда Кетти распахнула дверь в комнату сестры, я сразу увидела Летицию. Девушка испуганно подскочила и попятилась к окну, но, заметив мой взгляд, замерла, наблюдая за Гортензией настороженными глазами.

— Это Летиция, — представила я девушку свекрови. —