— Позволь мне поехать вместо тебя, — сказала я.

— Зачем? — насторожился Тор.

— Мирный совет пока не утвердил Давена в звании тойона. Я явлюсь на совет и выступлю от твоего имени.

— Ты всерьез полагаешь, что я отпущу тебя одну? — моя наглость восхитила Тора. Я так поразила его, что он не пожурил меня за чтение своей корреспонденции.

— Другого выхода нет, — развела я руками. — Здесь опасно, но назад пути тоже нет. Давен не допустит, чтобы ты попал в крепость свободным. Тебя уже считают предателем. Но если я сумею убедить совет оставить звание тойона за тобой, ты без проблем вернешься.

— А если не выйдет?

— Тогда я покину крепость и присоединюсь к тебе в изгнании.

Тор, спустив ноги на пол, сел. По спине и то было видно, как усердно он думает.

— Нет, — в итоге заявил мужчина. — Я не позволю тебе ехать одной. Мы вместе отправимся в крепость, и будь, что будет.

— Но…, — попыталась я возразить.

— Никаких «но», — перебил Тор. — Я сказал свое слово. Ты — моя жена и обязана слушаться.

Я вздохнула. До чего сложно быть средневековой женщиной.

— Значит, мы уезжаем? — уточнила я.

— Да, — кивнул Тор.

— А как же Ивар? Ему нельзя назад, пока не найден тот, кто на него покушался. Вдруг он повторит попытку.

— Договоримся с твоим отцом, чтобы он присмотрел за внуком.

— Он присмотрит, — кивнула. — Но отдаст ли он Ивара, когда все наладится? Я в этом сомневаюсь.

— Что ты предлагаешь?

— Я уговорю его отказаться от своих планов на наследство Ивара.

— Каким образом?

— Увидишь, — я хитро улыбнулась. — Просто подыграй мне, когда придет время.

Тор покачал головой, словно говоря: опять ты за старое. Он одновременно и осуждал меня, и очаровывался моим напором. Возможно, свободолюбие — как раз то, что изначально привлекло его в Алианне. Что ж, у меня этого добра хватает.

— Знаешь, — произнес Тор задумчиво, — сегодня ночью, когда ты уснула, я долго лежал без сна и думал над предсказанием кликуши. Она сказала: я должен что-то отдать, чтобы получить желаемое. А единственное, что мне по-настоящему нужно — это ты. Анна, ты — моя желанная. Во мне крепнет уверенность, что кликуша говорила не о чем-то материальном. Полагаю, я должен отдать тебе свое доверие.

Я вздрогнула от этих слов. Неужели? Вот оно! В этот раз я не подведу. Ведь теперь я сама доверяю Тору, чего раньше не было.

— Это самый великий дар, который ты мог мне преподнести, — я потянулась к мужу за поцелуем.

…Этим же днем мы с Тором получили аудиенцию у тойона Освальда. Нам предстоял серьезный разговор, причем говорить должна я. Тор по-прежнему ничего не знал о моем плане. Он бы стал отговаривать, а то и вовсе запретил общаться с отцом. Но я была настроена твердо.

— Что ты хотел обсудить, Торвальд? — спросил тойон Освальд у зятя. Меня он игнорировал. — Опять будешь уговаривать отдать тебе моего внука.

— Не будет, — покачала я головой. — И я не стану. Лишь скажу правду, а дальше вы сами решите, как поступить, отец.

Я не просто так настаивала, чтобы встреча проходила наедине, без советников. Мои слова не для чужих ушей.

— Вижу, ты примирилась с мужем, дочь, — кивнул тойон. — Я этому рад. Если желаешь, уезжай с ним. Я держать не стану. Но внука не отдам.

— Я осведомлена о ваших планах на него, но им не суждено сбыться, отец.

— Отчего же?

— Ивар — не наследник Вилфреда, — я словно нырнула в ледяной прорубь с головой. Аж мурашки по телу побежали. Вот так одной фразой я лишила Ивара значимости в глазах деда. Из наследника он вмиг стал никем. А никто тойону Освальду не нужен.

Тор вздрогнул. Он не ожидал признания такого рода. Муж хотел вмешаться, но я пожала его руку. Жест означал — положись на меня. Сейчас самое время проявить то доверие, которое ты мне обещал. Тор, стиснув зубы, промолчал. Ему нелегко дался этот шаг, но тем сильнее я ценила его.

— Я жду подробностей, дочь, — холодно произнес тойон. Он почти не переменился в лице. Освальд Леннарт хорошо контролировал эмоции. Этим он напоминал Гунхильду.

— Я родила Ивара не от Вила, а от Тора. Если вы продолжите удерживать ребенка силой, я расскажу правду публично, и мой сын лишится наследства.

— Тебя казнят за измену мужу, если об этом станет известно. А Ивар будет бастардом.

— Пусть так, — я блефовала. Казнь и будущее Ивара беспокоили меня, но тойону не обязательно об этом знать. — Зато мой сын не будет пешкой в чужой игре.

— Я не допущу казни Алианны, — вмешался Тор. — Я сумею ее защитить.

Я расправила плечи. С такой поддержкой мне ничего не страшно.

— Сомневаетесь во мне, отец? — спросила с вызовом.

— Ни секунды, — усмехнулся мужчина. — Ты все-таки моя дочь.

Он злился на меня, но в то же время гордился. Отцовская любовь тойона Освальда непостижимая вещь.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовался тойон.

— Заключите новый договор с Арвидами. В данной ситуации вам выгодно сохранить с ними дружбу. Это максимум, что вы можете выиграть. И это не мало.

Тойон на несколько секунд прикрыл глаза. Этого времени ему хватило, чтобы принять решение. Когда он поднял веки и взглянул на меня, я увидела — мы победили.

На этом мое участие в переговорах закончилось. Мужчины и так долго терпели первенство женщины. Потеснив меня, отец и муж обсуждали детали сделки. Они перезаключили соглашение о взаимопомощи в случае войны и о торговле, а еще подписали бумаги, где один передавал меня другому, само собой не спрашивая на то у меня дозволения. Я ощущала себя породистой лошадью, которую выгодно продали.

Пока отец и муж довольно хлопали друг друга по плечу, я размышляла смогу ли когда-нибудь привыкнуть к тому, что женщина в этом мире всего лишь собственность кого-то из мужчин, а не самостоятельная личность.

Торвальд Арвид, его воины и я покинули крепость на следующее утро, но часть наемников осталась с Иваром для охраны. По договору с тойоном Освальдом внук будет гостить у него, пока мы не разберемся с проблемами и не найдем виновного в покушении на ребенка.

Я поблагодарила Тора за заботу об Иваре. На что муж ответил:

— Он не только твой сын, но и мой. Ради твоей жизни и ради самого Ивара я никогда не признаю его своим, но это не мешает мне любить мальчика.

Ради моей жизни… я вздохнула. Ивар не узнает, кто его настоящий отец. Но они с Тором хотя бы будут жить в мире и согласии.

Расставание с сыном далось тяжело, но я успокаивала себя тем, что еду бороться за его будущее. Это немного примиряло с разлукой.