Сара подняла на него глаза:

– Да, наверное.

– Ну вот. Так что попробуй еще раз. Только спокойно.

– Хорошо, – и она, вздохнув, медленно придвинулась к Пиппин вместе со скамейкой, поправила подойник и с торжествующим видом обернулась к Дэниелу.

– Очень хорошо, – похвалил он и, присев на корточки рядом с ней, взял ее руки в свои и показал, как нужно доить.

* * *

Завершив дневные дела, Дэниел поспешил домой, чтобы поужинать вместе с отцом. На кухне он первым делом посмотрел на Бетт, и та коротко ему кивнула. Окрыленный этим, он быстро сел за стол и, не давая себе времени на раздумья о том, сколь рискованным может оказаться его план, откашлялся и сказал отцу:

– Я собираюсь нанять доярку. – Дэниел отрезал ломоть грудинки, взял яйцо и с наслаждением набил рот едой; на отца он при этом не смотрел, словно ему было все равно, как тот отреагирует на это заявление. Затянувшееся молчание нарушил лишь голос Бетт, которая попрощалась и ушла домой.

– Доярка денег стоит, – наконец промолвил отец. Предсказуемый ответ. Но именно к такому ответу Дэниел и готовился. У отца вполне хватало денег, чтобы нанять доярку, просто ему не хотелось их тратить.

– Между прочим, я твой единственный сын. Я мужчина. Для меня на ферме работа и получше найдется, чем коров доить.

Отец неторопливо откусил, прожевал, проглотил, вытер рот тыльной стороной ладони и только тогда спросил:

– И где же ты собираешься ее найти?

– Среди здешней бедноты.

– Ну, так ты пару месяцев еще искать будешь.

– Ничего, пока я и сам справлюсь.

Отец что-то проворчал и больше в тот вечер не сказал ни слова.

Дэниел съел все подчистую и откинулся на спинку стула. Он был доволен. Хотя у доярки приданое, конечно, куда меньше, чем даже у дочери кузнеца. Это отцу уж точно не понравится.

Но ведь всем известно, что любовь не раз расцветала именно между сыновьями богатых фермеров и доярками. А если отец узнает, что из-за Дэниела Сара может оказаться в весьма неприятном положении, так он и сам будет настаивать, чтобы они как можно скорей обвенчались, даже если и будет этим браком разочарован. Но ведь потом-то он поймет, какая Сара на самом деле замечательная.

У Бетт как раз такой дом, какой был бы у нас, если бы он не стоял заброшенным столько лет, если бы у нас хватило денег, сил и времени вовремя так же о нем заботиться. У нее в домике две комнаты; в первой стоят стол и стулья, в очаге за решеткой пылает огонь, в углу бадейка с водой, на стене начищенные сковородки, с потолочных балок свисают сети. В доме пахнет древесным дымом, в воздухе чувствуется пар от кипящей воды, и абсолютно все пропитано несильным, но неистребимым запахом рыбы. Бетт подносит свечу к огню в очаге, зажигает ее и, прикрывая рукой, несет ко мне.

Незнакомый и не очень-то приятный запах расплавленного свечного сала наполняет комнату; свечка – медленно мерцающий теплый огонек, каких мне раньше видеть не доводилось, – отбрасывает на стол лужицу света. Дом небольшой, но чистый и уютный, столешница так и сверкает, и на столе ничего лишнего, пол вымыт до блеска. Никакой золы вокруг очага, никакой плесени на стенах, и сквозняк не шепчет свои вечные угрозы сквозь дыры в крыше.

Я все еще пребываю в некотором напряжении. Дэниел не предупредил меня, что при нашей встрече вечером будет присутствовать их служанка, и когда я увидела ее в условленном месте, то сразу попятилась, у меня даже под ложечкой екнуло. Однако недружелюбной она вовсе не выглядела. Обыкновенная молодая женщина, кругленькая, пухленькая, животик мягкий, а щеки румяные, как яблоки. В руках она держала узелок с одеждой.

Она смерила меня взглядом с головы до ног и с некоторым раздражением сказала Дэниелу:

– Ну, не здесь же нам все это примерять! Не могу я просто сунуть ей эти вещи и уйти. Ты ведь даже не сумеешь ее научить правильно чепчик надевать, так что без моей помощи ей не обойтись.

– Ну и как же быть? – растерянно спросил он.

Все это говорилось в моем присутствии так, словно я больное бессловесное животное с их фермы, и было для меня чем-то новым и неприятным.

– Может быть, вы объясните мне, в чем дело? – громко сказала я, и они тут же повернулись ко мне. – Не надо строить планы и обсуждать их в моем присутствии, не посвятив в них меня; я не одна из ваших лошадей, и у меня есть свои собственные представления о будущей жизни. И, кстати, зачем мне какой-то чепчик? Что вообще здесь происходит? Что это вы там про меня без меня решили? – Я окинула их гневным взглядом и прибавила, словно только что вспомнив: – Между прочим, моя мать тоже когда-то подобные вещи носила, мы не всегда жили в такой бедности, как сейчас.

Бетт изумленно подняла брови и сказала Дэниелу:

– Ишь, какой острый язычок! Ну и подружку ты себе выбрал!

– Извини, – сказал он и умоляюще посмотрел на меня: – Я не подумал… я опять вел себя как последний дурак.

– Ну, к этому я уже привыкать начинаю, – не сдержалась я и заметила, что Бетт прячет усмешку.

– Понимаешь, на ферме очень доярка нужна, и я, конечно, сразу о тебе подумал. Ты с животными хорошо умеешь обращаться, у тебя к ним подход есть. Правильно доить коров я тебя и сам в два счета научу, а потом представлю отцу и скажу, что ты нам вполне подходишь. Это, кстати, было бы началом твоей новой жизни в качестве жены фермера… – Заметив, что Бетт при этих словах резко обернулась и уставилась на него, он покраснел и умолк.

– Но… захочет ли твой отец взять меня? – Я требовательно посмотрела ему прямо в глаза. Пусть говорит откровенно, сейчас не время рассказывать сладкие сказки.

Но он глаз не отвел.

– Если ты будешь одета, как любая другая девушка, а я скажу, что нашел тебя возле таверны, где ты просила работу, тогда, я думаю, отец никакого особого любопытства не проявит. Да и спрашивать ни о чем не будет. Тут я уверен.

– Ну, ладно, – сказала я, скрывая тревогу и не желая, чтобы Дэниел решил, будто я полностью ему подчинилась и согласна вести себя в соответствии с тем планом, который он придумал без моего участия.

Я расправила плечи и выпрямила спину, пытаясь своей гордой осанкой доказать этой служанке-домоправительнице, что я не просто жалкая оборванка и тоже кое-чего стою.

– А вам я очень благодарна, – сказала я, указывая на узел с одеждой, – и раз уж вскоре мне жалованье будут платить, я, как только смогу, сразу же отдам вам деньги за эти вещи.

– Как хочешь, – сказала Бетт, щадя мое самолюбие.

Дэниел был страшно собой доволен, и я, посмотрев на него, не сумела сдержать улыбки, ведь он так этой улыбки жаждал. Догадливая Бетт кашлянула и отвернулась. Я заметила, что под зеленой изгородью что-то шевельнулось, но зайца разглядеть все же не успела, хоть и не сомневалась, что это был он, мамин фамильяр, и теперь во всю прыть мчится к ней, чтобы обо всем рассказать.