– Ну что ж, я свое дело сделала, – сердито пробормотала она, стягивая на груди концы шали.

Дэниел, просунув руку сквозь колючую изгородь, подобрал с дорожки несчастного червяка, перенес его на более мягкую землю, потом встал и негромко свистнул. Ему не хотелось пугать Бетт, неожиданно выскочив перед ней на дорожку. Она остановилась, презрительно глянула в ту сторону, откуда донесся свист, сложила на груди руки и с возмущением воскликнула:

– Я тебе что, собачонка? По-человечески меня окликнуть не можешь? Нечего меня свистом подзывать!

Дэниел вылез из кустов, с виноватым видом пробормотал: «Извини», но Бетт рассердилась еще сильней:

– Что это еще за чертовщина? С какой стати ты передо мной из кустов выпрыгиваешь, когда я домой иду? – К счастью, остывала Бетт тоже быстро. Она вздохнула, оправила юбку и уже вполне мирным тоном спросила: – Ну, в чем дело? Небось в той девушке? Может, ты из дома сбежать хочешь да с ней обвенчаться?

Застигнутый врасплох градом ее вопросов, Дэниел попытался протестовать:

– Нет, это не… не то, что ты думаешь! Мы бы не сумели… нет, нет, дело совсем не в этом.

Бетт прищурилась:

– Да вроде на тебя и не похоже. Такого недомыслия даже ты бы себе не позволил. Так, значит, не в девушке дело?

– А, нет… да, в ней. Только все не так, как ты думаешь.

Выражение лица Бетт несколько смягчилось, и Дэниел вдруг вспомнил запах ее кожи, нагретой солнцем, и то, как она понемножку показывала ему свое обнаженное тело, задрав юбку и скатывая чулки. А Бетт, подойдя совсем близко, положила руку ему на плечо и тихо спросила:

– Она что, уже и забеременеть успела с твоей помощью? Тогда нужно особые снадобья использовать. Я слышала, есть такой отвар… Хотя ты, по-моему, знахарок не жалуешь, но ее мать…

Дэниел сердито стряхнул с плеча руку Бетт.

– Нет, дело совсем не в этом! Мы еще не…

– О, так у вас, значит, настоящая любовь? – На лице Бетт появилось ее обычное выражение – женщины, у которой дел по горло и которую всякие мальчишки отвлекают своими дурацкими шутками. – Тогда что ж ты тревожишься? Ну, хватит, говори скорей, в чем дело, а то мне домой пора.

– Она… ей работа нужна, а еще ей нужна…

– Ну, работу-то я вряд ли ей смогу предложить. Не то у меня в доме положение.

– Да, да, я знаю. А еще ей очень одежда нужна.

Бетт строптиво на него глянула:

– У нее что, одежды нет?

С дорожки Дэниелу было видно, как Гэбриел вернулся во двор, волоча за собой плуг, и принялся сбивать с сапог налипшую землю. Потом заметил их с Бетт, некоторое время, выпрямившись, смотрел в их сторону, но потом снова занялся своими сапогами.

– Есть, но… она у нее очень плохая. Очень! Никуда не годится.

Бетт хотела было спросить еще что-то, но промолчала, и этот незаданный вопрос так и повис в воздухе.

– Бедная девочка, – пробормотала она. Дэниел кивнул. – Ладно, я сегодня же вечером что-нибудь ей подыщу.

– Спасибо. – Он знал, что не нужно просить Бетт никому об этом не рассказывать. Она и так не расскажет. – У тебя ведь наверняка довольно много всякой старой одежды, отец тебе каждый год разные мамины платья дарил, а ты так давно у нас работаешь, с детства можно сказать, зато теперь ты вон какая красивая, взрослая…

Бетт вдруг резко повернулась к нему:

– Если я взрослая, так и ты тоже не мальчик! Мы же с тобой почти одних лет!

Он засмеялся:

– Ну, не совсем, ты все-таки на несколько лет старше. И потом, ты теперь действительно совсем взрослая женщина, жена… – «Господи, – думал он, – и почему это я никак не заткнусь?»

Она только головой покачала:

– Зато ты все такой же дурачок, каким в десять лет был.

– Извини, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть… Бетт, я правда не хотел…

Но она только рукой махнула, призывая его помолчать, и ушла.

* * *

Дэниел проснулся рано, еще до того, как солнце взошло и призвало людей вернуться к делам насущным, и его сразу же охватили сомнения, правильно ли он поступил, начав осуществлять свой рискованный план и ничего не сказав об этом Саре. Потом он вспомнил, что просил священника уговорить Сару встретиться с ним на овечьем выгоне, и поспешил туда, надеясь, что она придет. И она пришла. Одного лишь взгляда на ее лицо после стольких дней разлуки, одной ее улыбки, словно освещавшей все вокруг, ему было достаточно, чтобы он убедился в правильности своих действий. Глаза ее сияли.

Они шли по тропе, и птицы уже вовсю распевали на ветвях деревьев, высаженных вдоль ограды фермерского двора. Впервые они подошли так близко к дому Дэниела, все еще погруженному в сон.

– Как хорошо, что ты попросил Сета все мне подробно разъяснить, – шепотом сказала Сара. – Сет всегда будет на нашей стороне.

Дэниел оглянулся через плечо, но вокруг по-прежнему никого не было.

– Он всегда вашей семье помогает?

– Да, приносит пахту и еще кое-какую еду. Иногда к маме приходит – лечиться. Без ее снадобий он может либо в черную меланхолию впасть, либо, как мама говорит, воспарить слишком высоко. Когда у него мрачное настроение, ему кажется, что он ни на что не способен, а когда у него легко на душе, он готов поверить, что способен все на свете изменить к лучшему.

Дэниел подтолкнул ее к дверям хлева, где пахло сеном и навозом.

– А он действительно может что-то изменить?

– Пожалуй, да. – Сара остановилась. – Ой, да это же Бонни! – прошептала она и ласково погладила кобылу. – Ты ее мне показать хотел?

– Нет, – и Дэниел повел ее туда, где коровы и волы сонно жевали сено. – Я хочу научить тебя кое-что делать.

Пиппин уже начинала призывно мычать, требуя, чтобы ее подоили и избавили от распиравшего вымя молока. Когда она бросилась к ним, Сара испуганно отступила назад и так резко дернула Дэниела за руку, что чуть ее не вывихнула.

– Почему она так кричит?

– Потому что… Просто ее доить пора, только и всего.

– Господи, какая же она большая! Особенно когда рядом стоит!

– Да. Ее Пиппин зовут. На самом деле она добрая и покладистая, куда спокойнее Бонни, а Бонни ты почему-то не боишься. Давай вместе подойдем к ней поближе.

– А она меня не укусит?

Дэниел рассмеялся:

– Ты что! Это же корова! А ты не пучок травы. Так, теперь бери подойник, ставь ей под брюхо и садись вот на эту скамейку.

– Зачем? – спросила Сара, но послушно сняла со стены подойник и сунула его под корову, но так спешила, что подойник упал.

– Ведь тебе же нужно учиться работать на ферме, правда? – К сожалению, Дэниел пока не мог полностью раскрыть свой план, поскольку Бетт еще не успела выполнить поставленную перед ней задачу.