— Ты издеваешься? — выдохнула девушка, не в силах поверить, что её мать настолько циничная особа.

— А что не так? Я интересуюсь твоим мнением, мужчина молодой, так что хотелось бы понимать, что может лучше подойти. Ты сама жаловалась что тебе мало моего внимания, вот я тебе его и уделяю. Ты же моя кровь и плоть, нам нужно держаться вместе.

— После того что я тебе сообщила ты считаешь правильным обращать внимание на какие-то тряпки?

— Ты про Энтони? Детка, вспомни себя, ты тоже часто оставалась у друзей. Мальчик вырос и ищет своё место в мире, не мешай ему. Тем более что ты с ним разговаривала, перед тем как я вышла.

— Да, разговаривала, но это не значит что он в безопасности.

— Ты мне напоминаешь маму, она тоже всех пыталась спасти.

— А что в этом плохого?

— Она осталась одна, ты хочешь себе такой же судьбы?

— Будто тебе есть дело до моей судьбы. — фыркнула девушка.

— Конечно есть, — перекинув вешалки на сгиб руки, она подошла к Валери и обняла. Прикрыв глаза, девушка пыталась почувствовать хоть что-то кроме обиды и беспокойства. — Ты же моя плоть и кровь, любимая и единственная дочь.

— А как же Лорейн? — отстранившись спросила она.

Взгляд мгновенно стал испуганным, но Элеонора тут же собралась и вернула лицу прежнее, участливое выражение.

— Значит ты всё узнала.

— Сложно было не узнать, учитывая, что только бабушке было до нас дело. Тебе нужна была только здоровая дочь, а она нас любила просто так. Жалко, что я узнала про сестру так поздно.

— Ты не понимаешь, твоя сестра, её не должно было быть.

— Единственное чего я не понимаю, так чем это ребёнок заслужил такое отношение? Бабушка не оставила никаких записей об этом, поэтому спрашиваю тебя.

— Вел, просто поверь, тебе лучше забыть про неё и держаться подальше. Когда мы поняли что ей уже не помочь, решили что лучше оставить всё как есть.

— Бабушка оплачивала её пребывание в лечебнице, это я знаю. Даже сейчас из её фонда ежемесячно перечисляются деньги. Но неужели ты не понимала, что после смерти бабушки и вступления в наследство, я об этом не узнаю?

— Хочешь знать правду? — сузив глаза процедила Элеонора. — Вот она! Я просто не думала об этом. Мне нет дела до Лорейн, и я не хочу, что бы моя жизнь крутилась вокруг неё.

— Как ты можешь так говорить, она же твоя дочь!

— Она Кларк, но это гнилая ветвь нашей семьи.

— Как это понять?

— Ты никогда не задавалась вопросом, почему тебе так легко взаимодействовать с мёртвыми? Почему ты видишь остаточную энергию, улавливаешь всё это на общем фоне? — выгнув бровь, скривилась она. Заметив на лице Валери удивление, она ухмыльнулась. — И не надо удивляться, я в курсе твоих способностей. Я всегда приглядывала за тобой.

— Не понимаю к чему ты клонишь. — протянула Валери.

— Роды были тяжёлые. Я не знаю как так произошло, помню что перестала чувствовать шевеление. Низ живота тянуло и такая сонливость была, что я чуть ли не падала. Когда меня отвезли в больницу, выяснилось что у одного из близнецов обвитие. Даже была операция. Первой достали тебя. Ты была такая маленькая, синяя и совсем не кричала. А потом достали Лорейн, это чудо что её спасли, но как объяснил врач, у таких детей могут быть проблемы с нервной системой. Я не придавала этому значения, пока она не начала с особой жестокостью издеваться над животными. Ты не помнишь, но это Лорейн убила твоего хомячка. Но это оказалось только началом. Было много попыток её вылечить, я думала что разделение поможет, но она становилась только злее. Мистер Шоррез, предложил оставить Лорейн в лечебнице. Так он бы мог заниматься её лечением, и для тебя не было бы риска.

— О каком риске ты говоришь?

— Ты не помнишь, но она пыталась убить тебя. Я вовремя успела отобрать нож.

— Но как ребёнок пяти лет может сотворить такое?

— Я не знаю, но в её глазах была такая жестокость и осознанность. Она сказала, что должна остаться только одна.

— Это никак не оправдывает твоего равнодушия.

— Вел, ты просто не можешь понять, что я пережила. Может быть это жестоко, но я не могу считать Лорейн своей дочерью. Она и так испортила тебя.

— Мама! — воскликнула Валери всплеснув руками. — Ты хоть вслушайся что говоришь. Как ты можешь делить семью? Она же тоже твоя дочь! Да, больная, но разве она не заслуживает от этого любви вдвойне?

— Нет, не заслуживает. — категорично заявила женщина, после чего поджала губы. — Держись от неё подальше, пусть живёт себе в лечебнице. Достаточно того что мы платим за неё. На этом, тема закрыта.

— Она сегодня сбежала и я её понимаю. Когда всё что видишь от семьи — жестокость, невольно сам станешь жестоким.

— Надеюсь её скоро найдут. Не хочу оказаться в центре скандала. — голосом лишённым эмоций обронила женщина развернувшись к выходу.

Глядя в спину матери, Валери не находила слов такой жестокости. Пусть Лорейн была нестабильна, но она не заслуживала такой жестокости и что самое грустное, в таком состоянии сестринской любви может оказаться слишком мало, для выздоровления.

Наскоро приведя себя в порядок, она набрала номер Брендона и с замиранием сердца ждала ответа. Но ни на первый, ни на второй вызов он не ответил.

— И что делать? — тяжело вздохнув, девушка начала мерить комнату шагами.

Она ощущала себя в безвыходном положении. Интуиция буквально кричала, что сегодня должно произойти нечто ужасное, но оставалось только гадать, что именно. Единственное, в чём была уверенна Валери, так это в том, что Энтони нужно вытаскивать.

— Думай, думай. — покусывая ноготь большого пальца она принялась рассуждать вслух. — Посвящение и слова Дарена про безумие и возвышение. Стоп! Рисунки.

Идея пришла неожиданно и она ринулась к входу, где оставила рисунки. Вернувшись обратно в комнату, она принялась раскладывать рисунки прямо на полу. Несколько действующих лиц и за каждым портретом был другой.

— Ничего не понятно.

Зацепка оказалась непонятной, поэтому было принято решение ехать в обитель и силой вытаскивать подростка.

В лицо ударил поток холодного воздуха.

— Нет, ты меня не отговоришь! — вскрикнула Валери, но тут же получила ещё одну воздушную оплеуху.

Перед ногами пробежал Персиваль, боясь наступить на кота, девушка пошатнулась и упала навзничь, больно приложившись головой о пол. Перед глазами потемнело.

Виктория Кларк подошла к Валери и села рядом. Её прохладные руки помогли быстро прийти в сознание.

— Бабушка? — открыв глаза удивилась она. — Но ты же.

— Умерла. Всё верно.