— Мне нечего сказать. — Ответил он.

— Вы верите этому письму?

— Нет причин не верить. Мы с Риусом были дружны. И он присматривал за моей сестрой.

— Как думаете, почему он написал именно сейчас? — Поинтересовался второй гвардеец.

— Ну… Может… Потому что близится война, и мы все в опасности? — Снова пожал плечами Кап.

Допрос продолжался два часа. Его спрашивали о том, как Риус мог узнать, где он служит, кто он, его родители, знакомые родителей, «А что скажете о своих родителях, Кап?», как он мог перейти границу? (Этот вопрос задал красный, и отчаянно потеющий хлыщ в плаще. Кап чуть не заржал в голос от тупости вопроса, но смог в себе подавить хохот, ответив, с кривой улыбкой, что перейти границу тот мог ногами где угодно. В этот миг он понял что, не подумав, завёл себе врага в лице личного гвардейца Короля). Лесник в допросе участия не принимал. Он сидел, со скучающим и усталым видом первые полчаса, потом прервал шквал вопросов гвардейцев просьбой:

— Капллеус, подай, будь любезен, кувшин вина и кружку. Вон, там, в шкафу стоят… Правее… Ага… Спасибо. Простите, господа, Вам не предлагаю, вы на службе. Продолжайте.

Гвардейцев изрядно покоробило это, но и сказать Леснику они ничего не могли. Зато выместили своё раздражение на Капе. Его пытались поймать на любой не состыковке, снова спрашивали о прошлом, следом о том, чем он занят сейчас, с кем общается. Кап отвечал раздражающе односложно — и только правду: он солдат, под командованием Иста Пелля в первой роте, в первом отделении, первого взвода. Общается только со своими сослуживцами.

— И только с ними? — Спросил красномордый плащ. — Горняк, такого не может быть. Отвечайте честно!

— Вы правы. — Пожал плечами уже в сотый раз Кап, зная, что это раздражает гвардейцев. — В Авене я общался ещё с двумя шлюхами, имён не знаю. Общался с каждой настолько плотно, что возможно, заделал им детей. Показать, чем?.. — Не дожидаясь ответа, он принялся расстёгивать ремень, повернувшись к гвардейцу. — Я думаю, это важно увидеть для следствия…

Лесник еле сдерживал пьяненький смех, гвардеец вскочил с кровати и орал, Кап делал изумлённый вид, но краем глаза отметил, что те двое, за столом, тоже старательно прячут усмешки. «Сынок аристократа, гонору много, толку мало». — Подумал Кап. — «Ну, мне он жизнь не отравит, зато унизить его — эти «главные» меня оправдают просто за эту сцену, ведь явно он им поперёк горла». Капллеус скинул штаны, и сделал маленький шажок к гвардейцу. Тот непроизвольно глянул Капу между ног и отступил. Кап засеменил к нему, шагая широко настолько, насколько позволяли болтающиеся на щиколотках штаны, и размахивая уликой.

— Гляди! — Приказным тоном сказал Кап. Гвардеец в ужасе посмотрел на Капа, взгляд его упал на улику, на своих товарищей, на побагровевшего от смеха Лесника. Кап быстро семенил к нему, тот отступал, пока не упёрся спиной в дверь. Поняв, что отступать некуда, он попытался нашарить оружие у пояса, глядя, как, колыхаясь, к нему приближается опасность.

— Капллеус, отставить! — Приказал Пелль, получив чувствительный тычок в бок локтём от рядом сидящего командира «королевских».

Кап пожал плечами, выразительно поглядел в глаза перепуганному парнишке, и натянул штаны.

— Рядовой Капллеус, это что за цирк? Пять ударов хлыстом. Как освободитесь — доложите об этом сержанту Кийцу.

— Так точно, капитан Пелль. Я могу идти?

— Что вы планируете делать теперь, Капллеус? — Спросил тот, что пихал локтем в бок Пелля.

— Я буду делать то, что мне прикажет мой капитан Ист Пелль. — Отчеканил Кап.

— Что ж… Вы свободны, идите. — Кивнул тот. Кап отдал честь и вышел из домика Лесника.

Когда Горняк ушёл, все сидели молча, обдумывая каждый своё. Парнишка растерянно стянул с себя плащ, кинул его на кровать Лесника сел, и схватился за голову. Молчание нарушил Пелль:

— Эра, вина будешь? А ты, Фавр? — Лесник выудил из-под стола пару бутылей вина и кружек. Эра, тот самый главный гвардеец недоумённо поднял бровь. — Не, ну вы так МОЕГО человека обхаживали, что я решил ему помочь. Он подуспокоился, вы тоже. Вы ведь не думаете, что Горняк — изменник. И я так не думаю. — Лесник разлил вино, раздал кружки и первым поднял свою, предлагая тост.

— За встречу? — Спросил он, оглядывая гвардейцев. Тут и парнишка вышел из ступора, сел к столу и взял кружку. — Тебя как звать, малой?

— Ро… Ронад Наустак.

— О, ты сын графа Ира Наустака? — Поднял брови Пелль.

— Да, я его сын. — С гордостью ответил парень.

— Занятно. Так что, за встречу?.. — Снова спросил капитан, — с невиданными опасностями, ага, Наустак?

Гвардейцы заржали в голос: дурацкая шутка Пелля сломила барьер терпения. Отсмеявшись, и хлопнув по плечу снова покрасневшего Ронада, Эра сказал капитану:

— За встречу… Ист, чтоб тебя… Хотя, я был бы не против, если бы повод был другим.

Попойка в домике Лесника продолжалась до самого утра. Рота была удивлена таким оборотом дел, но через час после того, как Капа отпустили, Йелно разнёс по Дыре весть, что, оказывается, капитан Ист Пелль, он же Лесник, когда-то служил с господами гвардейцами в одном полку, да ещё и был у них сержантом. Поняв, что в домике идёт пьянка старых товарищей, люди сразу же утеряли интерес — бывает, святое.

— Ну?! — Спросил Бельт, уперев руки в бока.

— Что? — Захлопал ресницами Кап.

— Что ты сделал, и что от тебя хотели господа королевские гвардейцы?

— Да успокойся ты, Бельт. Ничего не сделал. Я вам говорил, ну, не прямо… Я правда в рудниках был, на воровстве поймали… Но я не сбегал, отработал своё сполна! О том и спрашивали… Но я с этим завязал, так что поспрашивали, да отстали. — Ответил Капллеус, клятвенно прижимая руки к груди.

— Мне пофиг, был ты на рудниках, или нет, Кап. — Ответил Бельт. — Не ври, опарыш ты мерзейшей из богов. Даже Дневной Жаф и то разглядит твой обман. Колись, Горняк! Эльтер, лежавший на своей койке, кашлянул. Кап вздохнул и сел. Он огляделся, чтоб удостовериться, что в казарме никто из посторонних не развесил уши, и, понизив голос, сказал:

— Ладно…