на своего сына. Только неофициально, так как это нарушение их законов с его стороны. Сын этот должен быть в нашем плену, опознание возможно только через пробы ДНК, так как имени пленные не называют. Ну ты знаешь. Меня закинули сюда с диверсионной группой прикрытия. Нас всех поймали. Я сбежал. Теперь хочу найти этого сына и вернуть отцу.

— Что-то мало во весь этот бред верится. — не собиралась я сдаваться и принимать всё это невозможное. — Какой смысл возвращаться с каким-то пленным в Орматию, если можно просто остаться здесь? Пусть даже в новом теле. Ну потеряешь свое прошлое, не будут узнавать, жена уйдёт, коллеги не признают. Зато никаких возвратов. Зачем возвращаться, что за бред?

— Ну про жену это ты жестоко. Это ниже пояса. Поэтому я и хочу свое старое тело, что бы меня переписали назад. Еще ты забыла добавить, что меня обязательно запрут в какой-нибудь секретной лаборатории, что бы выяснить все подробности про запись личности в чужое тело.

— Вы мне лапшу на уши вешаете! Наверняка, просто узнали у Олега несколько фактов и всё. — я начала закипать. — Вы его пытали? Пытали, по-любому! Вы же только и умеете, что угрожать, убивать, отбирать.

— Так, тихо, тихо. Остынь. А то время потеряем зря. У меня его не так много, за мной половина военполов сейчас бегает, наверное. — парень даже ладони выставил перед собой. Еще один жест Олега. — Ну побили меня немного, бывает. Мне придется вернуться за своим телом и притащить с собой этого сынишку. Помимо тех ужасных перспектив, что ты сама мне описала, есть еще один нюанс. Я в этом теле не один.

— Чего-о-о-о? — я уже совсем не понимала, о чем он говорит. Маньяк и сумасшедший, точно.

— В этом теле два сознания. Это тело принадлежало бинарнику. Парню, у которого была вторая личность. Одна личность доминантная, другая вторичная. Слышала про раздвоение личности?

— Ну. — сказала я.

— Баранки гну. — после этих его «баранок» я снова хотела зареветь. Потому что недавно слышала о них. — Орматцы научились использовать это раздвоение, и вместо второго альтера, второй личности, ему записывали чье-то сознание, а он нес его дальше для тиражирования на фронте. Вот так они, дорогая, и пополняют свои войска спецами.

То, что он говорил, было просто невозможно. Уровень технологий орматцев не мог шагнуть так далеко в этом направлении. Но передо мной стоял пример, который все больше и больше убеждал меня в реальности услышанного. Жесты, фразы и воспоминания говорили о том, что сейчас передо мной мой Олег, а внешность убеждала в обратном.

— Просто запомни: есть бинарники, люди с двумя личностями, они работают переносчиками чужих сознаний на фронт, где их тиражируют. Я уверен, что копирование как-то связано с цепочками ДНК. Что бы проверить это, возьми вот эту колбу. — парень протянул мне маленький флакончик с пробкой, в котором солдатам в медпакете упаковывают лекарства. — Материал этого тела, который ты сравнишь с моим, то есть с материалом своего мужа в картотеке. Если ты найдешь аналогии, как я у тех орматских пленных с одинаковыми позывными, значит меня не просто так записали именно в это тело, а именно из-за связи в ДНК. Когда ты в этом убедишься, то постарайся выполнить мою вторую просьбу: меня сюда закидывали с рюкзаком, в котором должна быть проба ДНК объекта моих поисков. Нужно найти рюкзак, в нем пробу, а по пробе пленного орматца. Честно, я не представляю, как это сделать, но только тебе это под силам, как нынешнему Хранителю Картотеки. Еще было два орматца из диверсионной группы, которых взяли вместе со мной. Мы двигались к Тамболю, когда нас взяли. Используй это как отправную точку в поисках. Я свяжусь с тобой позже каким-нибудь способом.

— Опять позвонишь? — голос мой дрогнул. Черт возьми, да я же поверила этому маньяку!

— Нет. Это мой заложник звонил после того, как в багажнике вывез с базы, где меня держали после ареста. Но я его уже отпустил, он сейчас хвост в другом направлении должен уводить. Я не знаю как, но что-нибудь придумаю. Люблю.

Это его будничное, но такое родное «люблю» как контрольный выстрел попали в мое сердце. В общем, я заревела. А этот подлец, оставив девушку в слезах и с разбитым сердцем, присел, развернулся под ветками сосны и уполз куда-то за нее. А через несколько секунд я вообще потеряла его из виду. Мне ничего не оставалось, как размазывая слезы и сопли по лицу потопать назад по тропинке к валуну, а от него уже на выход из сквера.

И надо же, какое совпадение, навстречу мне шел невысокий мужчина какой-то совершенно неприметной, усредненной внешности. Готова была биться об заклад, что он и был моим сопровождением. Наверное, услышал мои всхлипы, пошел проверять и раскрыл себя. Мужчина коротко спросил:

— С вами всё в порядке?

— Нахлынуло. — просто ответила я и прошла дальше.

Сначала подумала, что он попытается выследить Олега, если засек контакт с ним. Но что я могу поделать? Останавливать оперативника? Если Олег попал сюда через фронт, да еще и от военной полиции смог скрыться, то значит и дальше позаботится о себе. А моей лучшей помощью будет увести этого оперативника вслед за собой подальше от той сосны, надеясь, что основной целью сопровождающего являюсь я, и он поспешит следом.

К следующей электричке я успела вовремя. Как сомнамбула загрузилась в нее, прижалась к окну и наблюдая за проносящимися пейзажами пыталась собраться с мыслями. Их было не так уж и много. Этот псевдоОлег или альтерОлег всё расставил по местам, как обычно это делал настоящий. Называть тело, в котором сейчас находился мой муж и кто-то еще, именем моей второй половины не хотелось. Решила, что если это альтернативная версия Олега, то буду звать его «альтерОлег».

В Бороглебске все прошло точно как я ожидала. Моему визиту очень удивились, потом кто-то из патологоанатомов постарше попытался поворчать и поставить меня на место, но я вернула назад ему эту постановку, указав на звания, полномочия и задание Куценко. Никаких следов уколов на оторванных конечностях я не нашла, как и самих конечностей. Вся моя командировка и театр по её обоснованию уложились в полдня, и тем же вечером я уехала назад, подобрав маршрут побыстрее. В одном вагоне со мной ехал невзрачный и заботливый мужчина из парка.

3. Проба

Выкручиваться перед Куценко мне пришлось, на мое счастье, по телефону. Не только выкручиваться, но еще и дальше втягивать его в