Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этой мыслью я и провалилась в тяжелый, потный, бесконечный сон.
Если не найду сейчас сил собраться в ближайшие пару часов, то можно и не начинать – к вечеру вернется профессор.
Толстяка на экране зажали с двух сторон и куда-то повезли.
Вот именно!
Как же мне сразу не пришло это в голову: если Платон еще жив, я просто возьму и выкраду его оттуда!
Как? Думай, Алиса, думай, а то превратишься в насекомое…
Но для начала надо собрать себя, надо, очень надо, ведь в таком-то виде, с опухшими от слез и коньяка глазами, с нечесаными волосами и уже насквозь пропитавшим все тело запахом пота, тебе вряд ли кто-то поможет, девочка!
Все как обычно: охмурить, уговорить, подкупить.
Ничего нового, все те же действия.
А уж куда мне бежать – решу по ходу, свинья всегда грязь найдет.
Я включила воду в душе. Пусть ванная прогреется, мне постоянно холодно, мне насквозь плохо, я приближаюсь к чему-то очень страшному…
Я схватила с зеркальной полки маминого фарфорового барашка с отколотой передней лапкой – он давно стал моим талисманом, когда я чего-то очень-очень хотела, я всегда просила об этом барашка.
«Барашек, милый, помоги, не оставь меня! Дай мне силы осуществить задуманное, я знаю, я безумна, и давно, но только ты один знаешь, что это не так: безумны они, те, кто живет не живя, те, кто просто ходит из зимы в лето, протирая подошвы, те, кто просит о деньгах или вообще ни о чем не просит. А я прошу тебя помочь мне спасти его, даже если это никому больше не нужно! Это очень, очень нужно мне! Почему все, что я люблю, погибает?! Если с ним что-то случилось, я просто не выдержу, всему есть предел! Помоги мне спасти его, и тогда ты спасешь и меня! Умоляю тебя, барашек, заклинаю тебя, барашек…»
У-у-у… Как же это больно – жить…
Барашек все понял и, пока я прерывистыми, дергаными движениями приводила свое тело в порядок, встал ждать меня на краю раковины.
Через час я была почти неотразима.
Если убрать лихорадочный блеск в глазах – настоящая женщина из красивых фильмов про любовь и кровь. Хотя вот эта неверная дымка в моих глазах как раз гармонично вписывалась в финал! Сто процентов, моя героиня еще появится в том триллере, который продолжает идти по телевизору в комнате…
Какой бы ни была развязка, но она наступит уже сегодня!
Если я и в самом деле сошла с ума, я примчусь, он меня прогонит – и все, и я просто удостоверюсь в том, что ему там хорошо, что все идет так, как идет, что там ему и место, и я как-нибудь найду в себе силы, уйду, а потом… брошусь под машину или выпью все таблетки из аптечки профессора.
Пытаясь унять непрекращающийся тремор рук и ног, я закрыла квартиру, спустилась по лестнице вниз, остановилась у двери подъезда, и вдруг простая, внезапная мысль, как будто обретя человеческое тело, выскочила из моей головы и толкнула меня со всей силы в бок!
Господи, как же это раньше не пришло мне в голову!
Да тише, ты, поняла я…
Надо поторопиться!
С Платоном или без него, но теперь я точно знаю, куда мне нужно!
Я завела машину, в двадцатый раз посмотрела на часы – профессор должен был еще оперировать в клинике.
Отлично, значит, вмешаться в задуманное мною он пока что не сможет.
Надо заставить себя мыслить последовательно.
Для начала мне нужны ключи.
Ключи теперь хранятся где-то у профессора.
По фигу, буду действовать разбойным способом, в конце концов, я к себе домой еду!
Еще мне нужны нелегалы.
Думаю, что за меньшую сумму, чем я обычно оставляю в месяц у косметологов-парикмахеров, они должны помочь мне.
Деньги я сейчас сниму в банке.
Паспорт и сберкнижку я, повинуясь какому-то предчувствию, еще третьего дня положила в свою дежурную сумку.
Да, все верно – вот они.
Итак, где искать нелегалов?
Рынки, обочины дорог на выезде из города.
На Ярославке есть место, которое называют «рынок рабов».
Вот туда мне и надо.
Сегодня была суббота, и, выйдя из отделения банка, я пролетела город почти незаметно, зато при выезде на Ярославку пришлось потолкаться изрядно: первые дачники, мать их…
Я почти беспрерывно курила, в салоне моей машины орала музыка, ведь с ней всегда проще не думать, а любые, даже мало-мальские думы рождают сомнения!
Рвущая душу скрипка, демоническая гармошка – ваши звуки создал тот, кто был в похожем состоянии, это факт!
Еще с неделю назад я точно помнила фамилию того, из окружения Адольфа Гитлера, который, в свободное от убийств время играл эту вещь на скрипке… По кабельному сюжет про него показывали в передаче «Кто есть кто», а я эту музыку сразу узнала, у меня сейчас как раз таки она и надрывается на диске… А теперь я не могу вспомнить его фамилию даже приблизительно, не Гиммлер и не Геббельс, но что-то похожее…
И ведь почти ни одной мажорной ноты, почти, но все же, если тщательно прислушаться, – они были!
Ну, значит, все должно наладиться.
Слабая надежда, не оставь меня, не дай мне снова начать сомневаться!
Каким-то чудом припарковавшись на обочине возле скопища диковатых, похожих на какое-то древнее племя людей, я машинально схватила маминого барашка и положила его в карман своего шелкового пальто, хотя кастет или нож в этом месте были бы куда надежней!
Я вышла из машины и ощутила на себе первобытную, животную энергетику этих мужчин.
Кто же их довел-то до такого состояния, Господи?!
Но сейчас я с ними на одной волне, я слышу их мысли, я чувствую колебания их тел.
Я их госпожа, я их добыча…
– Здравствуйте, товарищи, мне нужен ваш начальник!
Несколько пар глаз безжалостно пилили мое тельце, сгибали его в коленях, заламывали до крика руки, выдирали волосы, грызли меня заживо, все… скрипка исчезла, осталась только адская гармошка, я не должна идти за ней, я должна ей противостоять, а то конец может наступить гораздо раньше, чем я думаю!
После двух-трех минут дикого танца со мной, за время которого они, похоже, насквозь просветили даже лейбл на моих трусах, наконец-то один картавый, как дерьма в рот набрал, спросил:
– Бригадир?
– Да!
«Да, да, черт побери, он самый!»
– Щас.
Чернявый, дурно пахнущий человек шмыгнул в кусты.
Там они, наверное, испражняются и там