– Паро-о-он! – подняв вверх клинки, прокричал, а точнее проревел воин и послал Агата вперед, успев кинуть зов Коту.

«Сай, твой второй отряд, помоги Хальду».

Увидев скачущего на них одинокого всадника, один отряд остановился. Передняя шеренга воинов встала на одно колено, выставив по диагонали вверх свои копья, уперев их тупые концы в землю. Бойцы второго ряда свои пики положили им на плечи. Некоторые уже ухмылялись, предчувствуя, как обезумевший воин повиснет на их копьях, истекая кровью. Только кованой коннице было по силам развалить такой строй и то не всегда. А тут какой-то одиночка.

Но Атей не стал приносить себя в жертву. В десятке шагов от противника он встал на седло. И когда Агат, послушный его руке, начал резко уходить влево, он, словно выпущенный из пращи снаряд, взвился в воздух, а потом упал в самом центре построения отряда, подмяв под себя несколько латников.

– Здравствуйте девочки, – оскалился Призрак. – Не ждали?

Немногие, кто остался в живых после этого боя, потом с ужасом вспоминали этот день. Ворвавшийся, словно волк в овчарню, Атей, постепенно пьянея от крови, устроил в рядах врага пляску смерти. Казалось, что в его руках были не мечи, а ножницы, которыми Маррика обрезает нити жизни разумных.

Призрак был везде: отбивал и блокировал удары, тут же нанося ответные. Уклонялся, подрубая ноги и вспарывая животы, будто и не замечая надетых на врага доспехов. Сбитые в плотный строй воины, бросив бесполезные в данной ситуации копья, не всегда успевали вытащить короткие мечи, чтобы хоть как-то противостоять смертельному урагану, гуляющему среди них.

Летели на землю отрубленные конечности и головы, сплошной рекой лилась кровь, а посланец богини смерти продолжал собирать свою дань. Дань жизнями тех, кто вздумал встать у него на пути.

Враги закончились внезапно. Пространство вокруг Атея было усыпано телами. Некоторые из них лежали неподвижно. Их души уже покинули тела, улетев дожидаться своей очереди на перерождение. Многие стонали и скулили, отползая подальше от этого безумца со звериным оскалом. Были даже сбежавшие, их спины, мелькавшие среди деревьев, краем глаза заметил Призрак, но не стал на это обращать внимания, потому как второй отряд уже прошел первый ряд повозок, тесня Хальда и остальных. И если бы не Сай, который периодически вырывал из строя воинов, разрывая их своими когтями и клыками, те были бы уже рядом с детьми и женщинами, прятавшимися под фургонами второго ряда. Именно атаки Кота заставили врага замедлиться и укрыться щитами, плотнее сбив строй.

«Они пробиваются к карете», – осенило Атея.

Понял это и один из эскорта, но не их командир.

– Гвардейцы, – крикнул он. – Мы что, так и будем смотреть, как там умирают настоящие воины? Мой десяток – БОЙ, а остальные как знают.

Десять латников в серебряных нагрудниках, соскочив с коней, ринулись в атаку. Теперь их лошади были бесполезны: нет места для разгона против правильного пехотного строя, поэтому исход этой битвы будет решаться лицом к лицу.

Оставшийся отряд нападавших, во главе с командиром, оборонялся очень умело. С начала боя они потеряли только пятерых, и всех их разорвал Сай. Но, увидев, что к воинам обоза, так некстати оказавшегося у них на пути, бежит охрана кареты, они встали, а потом и вовсе начали организованно отступать. И может быть, им бы и удалось уйти, но они не учли, что у них за спиной Призрак. Они даже подумать не могли, что второй отряд уже вырезан, а не пробивается по противоположной стороне тракта в сторону кареты.

Именно так думал их командир, пытаясь оттянуть на себя как можно больше воинов, чтобы второй отряд все же выполнил свою задачу, когда им в тыл врезалась черная фигура, сея вокруг себя смерть. Крики товарищей, погибающих в тылу, услышали первые ряды и стали оглядываться, совсем немного нарушив строй. Однако этого хватило Хальду, чтобы достать сначала одного воина, делая в построении брешь, а Адыму, полоснув саблей по его соседу, который остался неприкрытым, эту брешь увеличить, превращая в проход.

Строй рассыпался, превратившись в толпу, среди которой особенно выделялись две беснующиеся фигуры – Атей и его верный друг Сай.

– Князь, Князь, КНЯ-Я-ЯЗЬ, – услышал наконец Призрак голос Хальда. – Все кончено, княже, все уже.

Атей, залитый кровью с головы до ног, так что было не понять, где его, а где врага, огляделся. Черная пелена начала пропадать из его глаз, ярость уходила, чтобы свернуться клубочком где-то глубоко внутри него, ожидая следующего раза, когда вновь сможет напиться страхом и болью врага. Вместе с этим накатила безумная усталость, и Призрак слегка пошатнулся.

– Атей! – вскрикнула Виолин, и первая кинулась к нему. За ней поспешили Хальд и Лайгор. – Ты ранен?

– Нет, – улыбнулся князь, снова обретая устойчивость. – Устал просто.

Со всех сторон на Призрака были направлены взгляды. Немногие сдавшиеся враги, стоявшие сейчас на коленях, не стесняясь своих слез, плакали. Плакали и благодарили богов, что эта бойня закончилась, а посланец Маррики, пресытившись, наконец остановился.

В глазах его людей и друзей читалась гордость за князя Сайшата и за себя, что они имеют непосредственное отношение к нему. Гвардейцы были просто восхищены этим воином, и еще им очень не хотелось вставать у него на пути.

– Хальд, что с нашими? – нахмурившись, коротко спросил Атей. – Я видел, как ранили Рута.

– Княже, я пока не знаю, что с Кольцом и Рутом, но из тех, кто были рядом, только Ряска зацепило хорошо. У остальных ерунда, бывало и хуже.

– Кто мне может сказать, что с ребенком? – повысил голос Призрак.

Из повозки вылезла Лидая Подорожник. Ее дорожное платье было все в крови, волосы растрепаны, а руки немного подрагивали.

– Все живы, ваша светлость, – шагая к Атею, сказала она. А когда подошла, упала перед ним на колени, взяла его руку и положила себе на голову.

– Ну-ка встань быстро, – поднял ее за плечи Призрак.

– Спасибо, князюшко, – всхлипнула она, и слезы побежали ручьем из ее глаз.

Будто только и дожидаясь этой команды, из-под фургона вылетели остальные женщины с зареванными лицами. Сестры бросились ему на шею, а Ганея взяла вторую руку князя, прижимая ее ладонь к своему сердцу.

– Хватит, хватит сырость разводить, – проглатывая тугой ком в горле, сказал Атей. – Лидая, скажи толком, что с ранеными?

– Стрелы Руту и Лорну вырезала и вытащила, раны обработала. И у моего орясины тоже все нормально: лицо посекли, в бедре рана и кисть сломали. Если уважаемые альвы немного пожертвуют для них магии, то совсем хорошо все будет, – быстро доложила женщина.

Атей посмотрел на Лайгора и Виолин и, когда те синхронно кивнули, сказал:

– В первую очередь ребенок, а у меня еще дуэль не закончена.

– Какая дуэль? – удивился Узелок.

– Вон их «золоченый» перед боем вызвал, – кивнул он на смущенно опустивших голову гвардейцев. – Надо уважить благородного.