— Слушаю, времени у нас достаточно, — снисходительно махнул рукой государь.

— С вашего дозволения я хотел бы основать свой род, — чеканя каждое слово, изрёк я.

От неожиданности император приподнял брови и насмешливо поджал губы.

— Похвальное рвение, Захар. Потёмкин прав, удивлять ты умеешь, — усмехнулся уже в который раз Всеволод. — Но дело это не простое. По многим параметрам ты проходишь, вот только не по всем. Но чтобы основать род, тебе необходимо успешно закончить академию, причем с отличием. Глава рода должен быть магически подкован и образован. Поэтому я предлагаю тебе вначале закончить обучение и уже после этого мы вернёмся к данному вопросу.

Вот же дрянь! Хитрый жук!

— Спасибо вам, ваше величество.

— Но и это еще не всё, — вновь продолжил он с лукавой улыбкой.

Трепещи Ракуима! Неужели еще одна подстава? Куда уж больше?

— Так уж вышло, что ты спас Ростислава, и поэтому теперь и ты прими мою благодарность, как деда и как императора, — радушно проговорил мужчина, прикоснувшись ладонью к груди в районе сердца. — И запомни мои слова. Отныне… Романовы тебе обязаны… знай это.

* * *

Первое кольцо. Москва.

Одно из имений рода Решетниковых.

Главная тренировочная комната.

13 августа, 2022 год, поздний вечер…

Пот с тела лился ручьем. Лёгкие вздымалась как кузнечные меха в быстром ритме. Грудь отзывалась знакомым треском и болью, которая стала уже родной и обыденной. Голова же в свою очередь кружилась от передозировки укрепляющими эликсирами. А пальцы третий час дрожали от перенапряжения и усталости, но исправно и крепко держали джады мёртвой хваткой.

Кто бы мог представить, что мне вновь придётся попеть как в корпусе Высшей Речи у мастера Уартерата.

— Двадцать семь… секунд… значит… четыре раза… — жадно сглатывая воздух и задыхаясь, пробормотал я себе под нос, медленно распластавшись на полу, параллельно опрокидывая очередную склянку волшебной жидкости в рот и разглядывая дело рук своих перед глазами. — Мало… очень мало. Нужно больше… хотя бы тридцать…

До послезавтра должен успеть…

Но все мои размышления прервали неторопливые шаги, которые я уловил еще с коридора, а после раздался тихий и ставший знакомым стук в двери, что преследовал меня на протяжении почти двух недель.

— Войдите! — глубоко вдохнув и сразу выдохнув, проговорил я, даже не думая подниматься с пола и смотреть в сторону дверей.

Хватило слуха и обоняния, для того, чтобы понять кто там.

Размеренные и неторопливые шаги. Отчётливый стук каблуков. Приятный запах парфюма и женского тела. И в довершение протяжное сопение одного мелкого прыща.

А через пару мгновений перед глазами замелькала надменная, но довольная харя сопляка, и лица двух приятных взору девиц.

— Всё в том же положении, как и всегда, — довольно рассмеялась Прасковья.

— И почему я не удивлена? — со сладкой улыбкой следом произнесла Алина, глядя на меня, пальчиком заправляя выбившийся локон себе за ушко.

— Смотрю, вы сегодня без Ростислава и Виктории, — заметил с кривой ухмылкой я, с кряхтением принимая сидячее положение и вновь протяжно выдыхая.

— А ты ждал их? — провокационно припечатала Потёмкина с коварной улыбкой. — Тебе нас двоих… точнее троих… мало? — исправилась та.

— Как можно, ваше сиятельство! — хохотнул я, поднимаясь резво на ноги. — Ждал я только вас. При вашем виде сердце у меня сначала замирает, а после начинает биться чаще. Ты не в счёт, Феофан. Уж прости, но ты не прелестная дева и даже не фея, — зыркнул я нагло на пацана, отчего тот привычно скривился и в своей излюбленной манере раздраженно засопел, прожигая меня недовольным взглядом.

— Врешь и не краснеешь, — хмыкнула с весельем Алина, вынимая платок из кармана и сделав пару шагов мне навстречу, и под взглядом Прасковьи и её брата, аккуратно вытерла мне со лба пот.

Подобные жесты оказанного внимания начались после аудиенции императора и потом, когда я еще находился в резиденции Потёмкиных. Всё началось с безобидных улыбок и взглядов. После были такие же безобидные касания. А теперь стали повторяться уже подобные моменты и Алину вовсе не смущали присутствующие за её спиной Потёмкины.

В любовь первого взгляда я никогда не верил, даже будучи в своём прошлом теле, да и не думаю, что в высшем свете боярышни руководствуются чувствами. Само собой, мог сыграть факт того, что я спас обеих, вот только это тоже маловероятно. В рыцарские добродетели я тоже никогда не верил, поэтому можно было только догадываться, что творится в голове у Трубецкой.

Но не скрою, мне как мужчине на душе от подобного внимания было приятно и лестно.

— Спасибо, — поблагодарил я девушку с еле уловимой улыбкой.

— Как ты? — тихо спросила Алина, мимолётно коснувшись изящными пальчиками моей щеки, под буйволовское сопение Феофана и под загадочный прищур Прасковьи.

— Жить буду, — подмигнул я ей с нотками озорства, отчего девушка невольно фыркнула, а Прасковья вновь заливисто рассмеялась.

— Алиша, а я ведь говорила, что таков и будет ответ! Он так на протяжении уже двух недель нам отвечает, — не унималась княжна, продолжая смеяться.

— Вы поболтать забежали или чего расскажете?

— Если ты о тех сплетнях и слухах, то всё также! — резко отмахнулась Потёмкина, раздраженно фыркнув, и стала загибать пальчики на руках. — Ты отныне калека без магии. Еле передвигаешься и потому не выходишь в свет. Жить тебе осталось недолго. Либо умрешь сам, либо тебя прикончит Андрей. Акинфовы в своей излюбленной манере уже открыли тотализатор на вашу дуэль как на магинариях.

— Не удивлюсь, если кто-то намеренно их распространяет, — скривилась брезгливо Алина. — «Друзей» у тебя отныне хватает. Вот только все молчат о том, что ты спас меня и Прасковью. А про убийство пяти магистров, так еще никто и не узнал, похоже.

Моё почтение Романовым и Потёмкину. Так даже лучше. А что насчет всех слухов, то плевать я на них хотел с высокогорных вершин Зеленвальда. Собака лает — караван идёт. А до той вшивой своры шелудивых шавок и прихлебателей Воронцова мне плевать. Эти досужие сплетни стали ходить почти сразу после нападения. А чуть более недели назад, всех как прорвало. Златограм гудел и фонтанировал всяким бредом и свежими новостями обо мне любимом. Столица судачила. Многие делали ставки на мою безвременную кончину. Об этом обо всём мне рассказывала Решетникова по вечерам за кружкой чая, а сам жандарм уже вторую неделю прибывал в имение за полночь жутко истощенным, а порой и вовсе не появлялся дома по два-три дня. Пока третий отдел рыл носом землю, статские советники Потёмкина взяли в оборот Ясака и Хиго.