— Моя? — со слабой улыбкой изумился патриарх, пригубив из бокала, а после с удовольствием причмокнул. — Ты даже не представляешь себе, шваль искалеченная, сколько людей хотят тебя убить. И по итогу ты всё равно умрешь, но было бы лучше, если бы это произошло от моих рук. Поверь, ты бы страдал очень и очень долго…

— Знаешь, для меня твои угрозы не более чем пыль под ногами, — криво ухмыльнулся я. — Но во всей этой истории самое забавное то, что ты сам затеял свои подковёрные игры с монументалом, а винишь во всем меня. Твой любимый внук тоже сдох из-за тебя и твоих эгоистичных желаний нарастить своё влияние по всей империи. Я лишь вовремя оказался в нужном для себя месте. Только и всего. Поэтому если не хочешь закончить жизнь на плахе или виселице, то веди себя тихо, как Хиго. Кстати, — вдруг медленно сообщил я ему с едким видом. — Не желаешь узнать, как умирал твой драгоценный отпрыск? Скажу сразу, жалкое зрелище было, а видок так еще хуже.

Лицо патриарха Ясака дёрнулось и исказилось в гримасе ярости и злости. Его аура мгновенно всколыхнулась, а бокал в руке тихо захрустел и стал покрываться трещинами.

Так-так-так! Вот ты и раскрылся. Слабоват оказался на эмоции старый пентюх. Значит ты земляк. Архимагистр второй или третьей степени. И где-то на уровне старшего ратая или младшего сконателя по силе духа. Более чем солидно. В данный момент он действительно может прикончить меня как комара.

— Ты… умрешь, тварь, — прошипел он мне на ухо, подобно змею, выдавив из себя злорадную улыбку. — Ни император, ни Потёмкин не избавятся от меня так просто. Знай это. Ясака — древний клан, а ты никчемный отброс-калека и жить тебе осталось недолго. Буду молиться, чтобы Осокин тебя оставил в живых, и тогда я самолично смогу разорвать тебя на миллион кусков.

— За твоё здоровье, старый пень! — гоготнул весело я, не забыв с ним чокнуться, медленно отпивая из бокала. — Буду ждать! Только ты поторопи там своих хунхузов. А то ведь я могу и заскучать.

Перед тем как уйти, патриарх Ясака в очередной раз опалил меня смертоносным взглядом, и если бы подобным можно было убивать, я бы уже корчился в предсмертных конвульсиях. Но в следующий миг пришлось изобразить широкую улыбку и благодарно отсалютовать сплоченной группе из Трубецких и Потёмкиных, которые не сводили со старого пня своих взоров. И самым выразительным среди них был взгляд действительного тайного советника.

Я также успел окинуть беглым взглядом весь зал, а после прикрыть всего на несколько секунд веки, чтобы обмозговать и прокрутить всю нашу беседу с Фумайо повторно. Но уже в следующую секунду, словно по мановению руки рядом со мной вновь раздались несколько уверенных мужских шагов, и эмоциональный фон у подступающей ко мне четверки спиногрызов был до безумия радостным.

А немного погодя меня во второй раз за вечер накрыл чужой полог тишины.

— Привет, калека! — весело поприветствовал меня один из прибывших, под дружный смех остальных.

— А чего с рожей-то? Аж смотреть страшно!

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Очередная стайка мелких насекомых, которая напрашивается на смерть!

Медленно разлепив глаза я, с сияющей улыбкой воззрился на четырех разодетых дворянских выкормышей.

Воронцов Влад. Акинфов Роман. Давыдов Максим. Аксаков Артём.

— И тебе не хворать, Воронцов, — весело подмигнул я тому. — Не поверишь, Акинфов, — обратился я ко второму, — шел, упал, проснулся и теперь вот такой. Красавец, не правда ли? — подмигнул провокационно я всей четверке. — А вы я смотрю, подошли пожаловаться дяде Захару на то, что вас отшили все приличные боярышни? И ты уж, Воронцов, меня прости, но дам тебе совет: не по Сеньке шапка. Так что за Викторией тебе не советую увиливать, не получится у тебя ничего. А про вас двоих… лучше вообще промолчу, — махнул я снисходительно рукой в сторону Давыдова и Аксакова.

— А ты, как погляжу, искалеченный пророк прямо-таки, — с мерзопакостной усмешкой заключил Влад.

— Какой есть, — пожал я плечами. — Просто это ты глупый.

— А мы вот гадаем с парнями, сколько секунд ты продержишься против Андрея? — внезапно фыркнул брезгливо Аксаков. — Одну или всё же полторы?

— Ставьте на две, не прогадаете, — подмигнул я с широкой улыбкой, пригубив вновь из бокала.

— Ну и каково это быть магическим калекой? — поддел меня вдруг Давыдов с радостным оскалом.

— Не поверишь! — прищёлкнул я довольно языком, так как вино было просто превосходным. — Чувствую себя великолепно. А ты, с какой целью интересуешься? Сам желаешь стать таким? Так я могу устроить… Хочешь? — злорадно осведомился я.

— Мне сейчас показалось, — моментально нахмурился Давыдов, делая ко мне быстрый шаг. — Или ты бросил мне вызов? Лучше не зазнавайся, инвалид!

— Тише-тише, господа! — вдруг миролюбиво проговорил Воронцов, встав между нами, а после с веселым прищуром добавил. — Калека, мне сейчас показалась или ты действительно собираешься сражаться на состязании перед дуэлью?

— Если вы глухие, то слушайте меня внимательно, кухаркины сыны, — чеканя каждое слово, изрёк сухо я с ужесточившимся взглядом. — Мне плевать, что вы там себе понапридумывали. Мне чихать на то, что ваши папаши распространили все те слухи про меня, но чтобы справиться с вашей шайкой неудачников, мне не нужна магия. Для такой стайки шакалов мне хватит и силы духа. Ну так что? Мужества хватит у кого-нибудь из вас бросить вызов… калеке? — как можно презрительнее усмехнулся я. — Или ваши яйца остались дома под материнской юбкой?

Бездна, эти бледные и озлобленные лица были для меня лучшей наградой. Всё же должен признать, я до безумного люблю оскорблять таких зарвавшихся малышей.

Гнев. Злость. Ярость. Обида. Презрение. Ненависть.

Весь спектр эмоций замелькал на их лицах. И это было похоже на целительный бальзам для моей израненной души.

— Ты поплатишься за это, калека! — выплюнул с яростью Воронцов, а кулак его медленно сжимался и разжимался от нахлынувшего напряжения. — Жди вызова, инвалид! И не смей отказываться! Иначе об это завтра узнает вся столица!!!

— Я буду следующим, шваль! — процедил сквозь зубы Акинфов.

— Как и мы! — выпалил Аксаков и Давыдов одновременно.

И все как один развернувшись, зашагали прочь.

— Сомневаюсь, что кто-то осмелится бросить мне вызов после первого же боя. Если не захотите опозориться, — насмешливо бросил я им в спину, отчего те всего на миг замешкались, но продолжили своё шествие дальше.

— Смотрю, ты отдавил им болезненные мозоли, — раздался удовлетворённый и тихий голос Ростислава совсем рядом, который шагал в мою сторону в сопровождении Марины и Вики.

— Сами напросились, — подмигнул я задорно столпу, на что он мне ответил широкой белозубой улыбкой.

Но Романова почти сразу отстранилась от своего брата и подхватила меня под локоть.

— Вы всё веселитесь, граф, — пожурила она меня.