Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Трубецких.

Большой зал.

Вечер…

Большой зал в главной резиденции Трубецких был забит, что называется под завязку. Складывалось впечатление, что весь высший свет пожаловал на данный приём. Было много как знакомых лиц, так и незнакомых и первый час после нашего с Викторией появления я потратил лишь на приветствия со всеми знакомыми лицами и краткими разговорами.

Романова немного погодя, само собой, попросив у меня разрешения, как и подобает моей паре и, получив утвердительный ответ, укатила к своему брату, который был окружен сплошь женским коллективом. Среди девушек я почти сразу заприметил Прасковью, которая даже не желала смотреть в мою сторону и до невозможности улыбчивую Алину. Поэтому согласно этикету отсалютовал Ростиславу и знакомым девушкам в лице Шереметевой, Долгоруковой и Неклюдовой.

Присутствовали все с кем я, так или иначе, сталкивался в Москве. Знакомые из «Метелицы» Головин и Юсупов. Четверка зарвавшихся собак со своими отцами и матерями: Воронцов, Акинфов, Давыдов, Аксаков. Ну и, разумеется, прибыл и Осокин. Причем с двумя женами и со своими детьми. Скорее всего, я никогда не забуду лица своего папаши и его щенка, после того, как мы с ними встретились глазами.

Недоумение. Непонимание. Шок. Неверие. Ошеломление.

Похоже, мой новый вид и образ не пришелся им по душе. Поэтому-то от Осокина и его детей исходило чувство ярости, в то время как от его первой и второй жены сочилась лишь одна ненависть. Я готов был принять ненависть матери Андрея Елены, а вот ненависть Анастасии Осокиной меня слегка удивила.

Но, по-видимому, обе были знатными стервами. Поэтому наши гляделки продолжались всего несколько секунд. И в целом на весь их род мне было плевать.

Было еще примерно уйма представителей из двух или даже трёх десятков родов, о которых я лишь слышал, но не был знаком лично.

Наверное, на празднестве не было только правящей четы Романовых и главного наследника престола со своей женой.

К тому же одно из важных знакомств состоялось чуть позже с самими виновниками торжества. С Алексеем Трубецким, младшим сыном Михаила. А также с Гавриилом Трубецким, братом главы рода. Оба были столпами империи и изгоями. И оба были привержены к воде. Что сын, что брат во многом напоминали самого Трубецкого. Как в манере общения, так и по характеру. Прямолинейные и в чем-то даже суровые мужики. Немного погодя к нашей беседе присоединились и Потёмкины во главе со светлым князем, но беседа не продлилась долго.

Уже в следующую секунду на импровизированную сцену поднялся ленивым шагом глава рода Трубецких под руку со своей внучкой Алиной. Фоновая музыка тотчас стихла и многие разговоры, как под пологами, так и без пологов тишины моментально прекратились.

— Я рад приветствовать всех тех, кто прибыл на наше скромное мероприятие, а также хотел бы поблагодарить свою внучку за организацию данного роскошного торжества. За тебя, моя милая! — скрипучим и чуточку глухим тоном начал свою речь пожилой мужчина, в то время как Алина с улыбкой поклонилась всем гостям под аплодисменты зала. — Но не нужно забывать о тех, в честь кого этот приём был организован. Многие знают, что из дальнего похода по стигме вернулся мой брат и сын, Алексей и Гавриил! За вас! — вновь отсалютовал Михаил бокалом вина обоим. — Но есть и еще один человек, за которого я хотел бы произнести сегодня тост, — он мгновенно вычленил меня из всей толпы своим цепким взглядом и зал затих. — Я благодарен тебе, Захар! Знай это! Мы оба понимаем за что! Поэтому тост будет кратким! — вдруг громыхнул Трубецкой, подняв бокал над головой! — ЗА СТОЛПОВ! ЗА ИМПЕРИЮ!

И зал ему в этом также громко вторил:

— ЗА СТОЛПОВ! ЗА ИМПЕРИЮ!

Кровожадная улыбка сама по себе образовалась на лице в предвкушении будущего… наслаждения. И отсалютовав благодарно Трубецкому, я опрокинул бокал вина в глотку.

Ну что?! Как любят говорить на Земле: «Да начнется незабываемое шоу»!

* * *

Приём уже длился третий час, но накал страстей лишь только начинал своё шествие к наивысшей отметке, ведь совсем скоро объявят те самые обещанные состязания среди молодого поколения. И само собой, состоится моя дуэль с Осокиным.

Многие просто веселились, беседовали и… танцевали. К Алине, Прасковье и Виктории целый табун выстроился. Ростислава тоже одолевали несколько девиц знатного происхождения. Вот только мне хватило одного танца с великой княжной и Трубецкой. Куня же всё также воротила нос. Но должен был признать, все три девушки сегодня всячески сияли. Другие боярышни и аристократки им были неровня, хоть и те по-своему выглядели прекрасно.

Поэтому в ожидании скорого кровопролития и веселого времяпровождения я просто улизнул, и не нашел ничего умнее, как затаиться у края зала и с несдержанной кровожадной улыбкой, прикрыв глаза, просто стал слушать и наблюдать за всем происходящим своими обострёнными реанорскими чувствами.

Правда, моё одиночество не продлилось долго, уже через десяток вдохов слева от себя я ощутил мягкие и очень медленные, даже бесшумные шаги, а еще через секунду меня накрыл чей-то полог тишины.

— Ну, здравствуй, дерзкий щенок, — раздался тихий и сочащийся небывалым холодом старческий голос. — Неужели ты действительно думал, что Романов и Потёмкин смогут так быстро от меня избавиться?

Матерь-Бездна! Какие люди!

Улыбка моя после его слов стала еще шире и до безумия насмешливой и, открыв глаза, я взглянул на пожилого мужчину преклонного возраста, с полностью белесыми глазами в традиционной восточной мужской праздничной юкате.

— И тебе не хворать, старый пень. Патриарх древнего клана, а ведешь себя как обиженный мальчонка. Не вини меня в своих грехах…

Не успел я договорить, как совсем неподалеку я заприметил несколько мелькающих силуэтов жандармов в гражданской одежде и самого Решетникова, а чуть поодаль о чем-то перешептывалась четвёрка Трубецких с двумя Потёмкиными, но взгляды косили на нас.

— Какими судьбами здесь? — без какого-либо уважения спросил я, глядя тому точно в ослепшие глаза, а после белозубо ухмыльнулся. — Или ты решил привести очередного внука или внучку на состязание? Ты береги их, — обнажил я весело зубы. — А то у меня с твоим кланом тенденция кровавая может наметиться…

— Грубо хамишь, мелкий выродок, — процедил с улыбкой Фумайо, встав справа от меня, но едва уловимая ненависть так и проскальзывала на морщинистом лице. — А если я тебя прихлопну прямо сейчас как комара?

— Так вот он я! Перед тобой. Попробуй! — со смешком произнес я.

— Считаешь, что Трубецкой и Потёмкин успеют тебя спасти? Или те жандармы? — осклабился широко старик с насмешливым видом.

— О! Как интересно-то! — делано удивился я, почесывая бровь и повернув голову в его сторону. — Когда твоя стайка шакалов на меня напала, я был один.