— Оно и понятно, — попыталась успокоить детектива Бекбулатова, — люди же не сидят около глазков или окон и не следят за соседями.

Мирослава помолчала и спросила:

— А что, у вас в доме есть влюбленные?

— Кто?! — оторопела Таисия.

— Влюбленные, — и пояснила: — Я, конечно, понимаю, что нынешние парочки не сидят во дворах на скамейке и не прогуливаются по аллеям, но все-таки они могут поздно возвращаться, например, из клуба и заметить что-то интересное.

— А! В этом смысле, — Таисия задумалась, — так даже сразу и не вспомню… Хотя Ксения из первой квартиры часто поздно возвращается. Тетя Фая, это мама Ксении, постоянно из-за этого скандалит.

— Она одна возвращается?

— Нет, ее Костик до квартиры провожает.

— Придется мне снова вернуться в первую квартиру.

— Лучше не надо, — улыбнулась Таисия, — тетя Фая по утрам не в радужном настроении, а Ксения сейчас побежит на работу.

— Она далеко работает?

— Нет, через два квартала в парикмахерской маникюр делает. Кстати, хорошо, — Таисия протянула руки, — вот, смотрите, у нее делала.

Руки Таисии действительно выглядели ухоженными.

— Парикмахерская называется «Ласточка», располагается в жилом доме. Раньше-то там обычная квартира была. Но вот хозяйка парикмахерской выкупила ее у жильцов и открыла свою «Ласточку».

— Спасибо. А как я узнаю Ксению?

— Так она одна делает маникюр. Заведение-то небольшое. Два парикмахера и Ксения.

— Хорошо. Спасибо за какао и оладьи.

— Не за что. Забегайте еще. Только помогите Марго.

— Я постараюсь.

Мирослава легко нашла «Ласточку», заплатила в кассу деньги за маникюр и прошла в небольшой зал.

Ксения оказалась симпатичной пампушечкой с живыми карими глазами. Она уже собралась заняться руками Мирославы, как та незаметно вытащила свое удостоверение и показала девушке.

— Так вы из полиции? — округлила та глаза.

— Не совсем, — уклончиво отозвалась Мирослава, — но я занимаюсь делом вашей соседки Маргариты Максименковой…

— Маргоша хорошая! — перебила ее Ксения.

— Вот как? — удивилась Мирослава.

— Конечно! Я ей маникюр на дому делала. И ей сюда не тащиться, и мне деньги на руки. А платила она хорошо, никогда не скупилась. Ну, и я, в свою очередь, старалась ей угодить.

— Я сегодня утром разговаривала с вашей мамой…

— Так это вы приходили?!

Мирослава кивнула:

— Но ваша мама сказала, что она дома одна.

— Ее обычные заморочки! Вы еще не знаете мою маму!

— Я хотела узнать, не видел ли кто-то родственницу Маргариты Анну недавно?

— Недавно? Так мы с Костиком видели! — воскликнула Ксения.

— Когда?

Девушка задумалась, а потом назвала число.

Мирослава замерла, боясь спугнуть удачу.

— Вы видели ее днем? — тихо спросила она.

— Нет, под утро, меня как раз Костик провожал. Мы шли мимо нашей парикмахерской. А вон там, на углу телефон. Уже допотопный, но работает. Костик решил из него позвонить своей матери, а то она тоже, как и моя, уже пятый угол искала.

— Почему не с сотового?

— Он у него, как всегда, разрядился!

— А где была Анна?

— Так в телефонной будке и была, она как раз выходила.

— Она вас заметила?

— Может, и заметила, но точно не узнала.

— Почему вы так думаете?

— У нее лицо было какое-то отрешенное.

— Отрешенное?

— Ну, вы когда-нибудь в музее были?

— Была, — улыбнулась Мирослава.

— Статуи там видели?

— Да.

— Ну, так вот, у нее именно такое лицо и было.

— Ксения, но ведь было темно, как же вы рассмотрели ее лицо?

— Так там как раз возле будки и стоит фонарь. Правда, это длилось всего мгновение…

— Что?

— Попадание света на ее лицо.

— А одежду вы рассмотрели?

Девушка задумалась, потом покачала головой:

— Если честно, то нет. Помню только, что наряд был какой-то несуразный.

— В смысле?

— Старушечий. Да и сама она выглядела странно.

— То есть?

— Вся какая-то согнутая, и ноги переставляла так, точно ей сто лет.

— Может, это была не она?

— Я тоже так сначала подумала… Но все-таки это была Анна Фалалеева, — проговорила уверенно девушка.

— Что она могла делать в этом месте ночью?

— Может, как раз к Маргарите шла…

— Нет, она у нее в эту ночь не была.

О звонке Мирослава умолчала.

— Ой, — воскликнула Ксения, — мы за разговором о ваших руках забыли.

— Может, уже и не надо… — засомневалась Мирослава.

— Что вы! Надо! Я вам так классно все сделаю, что вы потом только ко мне и будете ходить, — заверила она Мирославу.

Руки Волгиной после того, как над ними поработала Ксения, и правда стали выглядеть настолько изумительно, что даже Мирослава удивилась и внимательно к ним пригляделась.

— Ну что, нравится? — спросила Ксения.

— Очень! — искренне отозвалась Мирослава и положила под салфетку дополнительный гонорар.

— Что вы! Не надо! — зашептала зарумянившаяся девушка, — вы же уже оплатили мою работу.

— А это не за маникюр, — улыбнулась детектив.

— А за что?

— За предоставленные сведения.

— Ой!

— Ксения! А вы всех собачников знаете в вашем дворе?

— Да у нас их раз-два и обчелся! Только Пал Палыч со своим Батоном.

— С батоном?

— Это так его дворнягу зовут. И Марья Кирилловна с Феней. Феня болонка.

— Лай Фени я, кажется, слышала…

— А Пал Палыч с Батоном живут в первом подъезде.

— Спасибо вам большое, Ксения! — искренне поблагодарила Мирослава.

— Мне-то за что! Это вам спасибо! — Девушка потупила глаза.

Мирослава решила вернуться во двор Максименковой.

Лай болонки она действительно слышала утром, но вот с хозяйкой собаки пообщаться ей не удалось, так как дверь квартиры никто не открыл. Мирослава решила сначала пообщаться с хозяином Батона, а потом снова попытать счастья с хозяйкой Фени.