– Кого «его»?! – взревел вскочивший на съёмочную виселицу Шуруп. – Кого ты собрался уделывать, урод?

Возможно, он ждал ответа. Или надеялся на ответ. Или… В общем, неизвестно, на что рассчитывал Шуруп, произнося заученную реплику, но Перфоратор встретил реплику прямым левым в голову, прилетевшим быстро и на удивление точно.

– Полная отсебятина, – отметил Жуций. – Прежде, чем начинать драку, Перфоратор должен был обсудить с Шурупом достоинства и недостатки Буженины.

– Зачем обсуждать её кривые ноги? – искренне удивилась Кувалдовна.

Конец с сомнением покосился на далеко не идеальные конечности Сопли, но промолчал.

– Перфоратор поступил, как мужчина, – продолжила та.

– Как Шапка, – уточнил Жуций.

– Ты сам говорил, что тебе нужны эмоции.

– Эмоции, а не мордобой.

– Тогда снимай мультики.

А на эшафоте разворачивались эпические «эмоции». Буженина, которой очень хотелось принять участие в драке, стояла и визжала, послушно исполняя распоряжение режиссёра, публика подбадривала любимцев воплями и перегаром, а Шуруп и Перфоратор бились, не жалея себя, поднимая Жуцию прибыль, а шоу – рейтинг. Оба были молоды, дерзки и мечтали прославиться. Ну а кулаки – кулаки у них чесались.

– Пусти-ка ты это в прямой эфир, братец, в качестве анонса, – распорядился конец, подозвав к себе ассистента. – И напиши, что подробности будут вечером.

– Слушаюсь.

– И приготовь машину: я еду обедать.

– Слушаюсь.

– Перерыв? – поинтересовалась Сопля.

Жуций кивнул:

– Да, – и вновь уставился на государственную виселицу, на которой Перфоратор добивал Шурупа. Зрители засвистели, недовольные тем, что зрелище закончилось быстрее ожидаемого, Буженина по-коровьи томно глазела на победителя, режиссёр доложил, что снято распрекрасно, и конец поднялся на ноги:

– Увидимся через пару часов.

Публика – а во дворе, как бывало всегда во время съёмок, собралось довольно много дикарей, – потянулась к «Средству от перхоти», но Сопля схватила громкоговоритель, вывела его на полную мощность и проорала:

– Внимание! Не расходимся!

– Это почему? – отозвался народ, поглядывая в сторону кабака.

– Зачем не расходиться?

– Ноги устали!

– Ещё драка будет?

– Ты драться будешь?

– Эй, пацаны, стоим и смотрим: Сопля станет драться, чтобы показать, что она тоже!

– Тоже что?

– Она по жизни ничто, вот это и будет показывать. Тоже.

– Пусть споёт сначала! Чтобы, как в телевизоре!

Сопля хладнокровно дождалась окончания насмешек, после чего вновь подняла громкоговоритель:

– Гниличи! Это касается только вас!

– А чего сразу Гниличи?

– Почему всегда мы отдуваемся?

– Своим песни пой!

Тем не менее заинтригованные дикари задержались – и не только Гниличи, – а на эшафоте государственной виселицы Соплю сменила бойкая Штанина.

– Братья! – заверещала она, протягивая к насторожившемуся народу татуированные руки. – Доколе мы будем терпеть издевательства несменяемой власти?

Неожиданный переход от любви с мордобоем к острым политическим вопросам вызвал понятный ступор, и народ потребовал уточнений:

– Это ещё какие?

– Чего ещё великий фюрер придумал?

– Если налоги повышать, то денег нет!

– Пусть сам держится, если сможет!

– А кроме налогов он ничего и не придумал!

– А «ЭлектроБарыгу»?

– Туда товар нести надо.

– Да, барыга денег без товара не даёт, даже электрический… Эй, Штанина, придумай так, чтобы великий фюрер деньги раздавал без товара!

– Это будет нашим вторым требованием! – охотно кивнула хитрая девчонка.

– А первым какое?

– Я хочу знать, доколе у нас в клане не будет женщины-уйбуя? Доколе?

Вопрос оказался острым, и из народа активно полезли политические замечания:

– Зачем уйбуй-баба?

– Кому сдалась?

– Мы не Дуричи!

– Не было – и не надо!

– Королева сказала, значит, будет, – парировала Штанина. – Или ты бунтовать?

И топнула ногой по эшафоту. Верёвочная петля призывно качнулась, и её легкое движение молниеносно скомкало нарождающийся революционный порыв.

– Мы любим королеву! – закричал опомнившийся народ.

– И великого фюрера любим!

– Они мудрые!

– Да здравствуют королева и уйбуй!

– А теперь пошли в кабак.

– Давайте исполним приказ королевы! – отчаянно закричала Штанина, чувствуя, что сородичи вот-вот разбредутся по неотложным делам.

– Это какой?

– Давайте сделаем у Гниличей уйбуя-женщину!

– А кто ею станет?

– Может, Шуруп?

– Шуруп, станешь уйбуем-женщиной, раз в простые уйбуи не берут?

– Сперва добейся того же, что и я, – высокомерно отозвалась телезвезда.

– Суньте ему в скулу, а то я не дотягиваюсь.

– Я могу стать вашим уйбуем! – торопливо, пока не началась драка, пообещала Штанина.

– Почему ты?

– Потому что я грудью встану на защиту интересов!

– Какой грудью? – заинтересовался народ.

– Вот этой!

Поняв, что дело движется к кульминации и необходимо как следует взбодрить электорат, Штанина смело задрала футболку и мощно потрясла вторичными агитационными материалами. Публика на мгновение замерла, а затем принялась бешено аплодировать, выражая таким образом полное удовлетворение ходом политического процесса.

Но у некоторых остались вопросы:

– Что ещё для нас сделаешь?

– Всё!

– Что?

– Вообще всё! – дерзко ответила Штанина, рывком опуская майку. – Я триппер вылечила, так что с кланом как-нибудь справлюсь.

– А если сифилис подхватишь?

– От тебя?

– Например.

– Бабы, смотрите, тут недолеченный бродит! – воскликнула Штанина, указывая на глупого бойца.

Народ захохотал, после чего попросил:

– Покажи ещё, как будешь нас защищать!

И Штанина вновь обнажила веские политические доводы.

* * *

Зелёный Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь