– Всё было бы настолько плохо? – ляпнул Артём.

– Хочешь проверить? – подняла брови рыжая.

– Мы только что обсудили этот вопрос.

– Пожалуй… – Она наконец отвернулась, перестав смущать наёмника своими прекрасными ореховыми глазами, и медленно провела ладонью по изголовью дивана. – Я не хотела ехать на конспиративную квартиру – она пустая и холодная, почти, как моя душа. А ты… – Девушка подняла голову и оглядела скромное жильё. И кажется – кажется! – в её глазах блеснули слёзы… – А ты поможешь объяснить Ярге, почему я не исполнила приказ и не переспала с Кольдером. И ещё…

– Помогу объяснить, почему ты не убила нас с Птицием? – тихо спросил Артём, который хорошо понимал, как рыжая должна была поступить с теми, кто раскрыл её инкогнито.

– Да, – кивнула Дагни. – Скажу, что влюбилась в тебя.

– Ярга поверит?

– Сейчас это уже не важно… – Она вздохнула и вновь посмотрела Артёму в глаза: – Уезжай из города, потому что вы – следующие мишени.

– Я не уеду, – твёрдо произнес наёмник.

– Я знаю, – улыбнулась Дагни. – Я знаю…

* * *

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово,

8 июля, пятница, 10:37

– Ты меня обманула!

– Это как?

– Ты говорила, что любишь меня!

– И тебя тоже.

– Молодец, – прошептал Жуций, одобрительно разглядывая на режиссёрском мониторе физиономию разозлённой девицы. – Какие эмоции! Блеск!

Подавляющее большинство Шапок – и самцов, и самок, – не могли похвастать богатой мимикой и хотя бы минимальными актёрскими способностями. Выражение лиц они имели застывшее, изредка становящееся агрессивным, испуганным или лыбящимся, в кадре смотрелись убого, и потому редкие «жемчужины» мгновенно превращались в звёзд шоу «Отверженные». Помимо Сопли, Жуций отыскал ещё две такие «жемчужины» – Штанину и Буженину, – и намеренно давал им много эфирного времени, чтобы составить конкуренцию борзеющей с каждым часом дочери тётки Дурич. Сейчас в кадре блистала опытная Буженина, публично разбирающаяся с молодым любовником.

– Что значит: «и меня тоже»? – растерялся глупый Перфоратор, которому очень понравилось, когда вчера ему разрешили полапать вожделенную Буженину, и расстроился, узнав, что продолжения не предвидится. Точнее, может, и предвидится, но не сразу. Да и претендентов на это продолжение довольно много.

В общем, нужно сначала поговорить.

– Зачем ты вчера с Иголкой ходила?

– Когда это? – неожиданно растерялась Буженина, нервно теребя сумочку.

– Вечером вчера, – уточнил Перфоратор. – Я видел, как вы в казарму Шибзичей зашли, а потом он оттуда вышел с дружками и ещё ржал долго. А потом ты вышла, только вся злая.

– Со всеми его дружками? – издевательски хихикнула сидящая рядом с Жуцием Сопля. – Вчера у Буженины случилась публичная автограф-сессия?

– Сомневаюсь, – качнул головой конец. – Я видел, как смотрит на неё Иголка… не было там никакой сессии… – И потёр подбородок: – Вот бы Иголку к нам заманить… И Копыто тоже!

– Зачем тебе эти уроды? – скривила губы Сопля.

– Для живости.

– Для живости мы сейчас Шурупа с Перфоратором стравим.

– Это не то, – поморщился Жуций. – Молодые они ещё, не тянут…

– Какая разница, кто кому морду бить станет?

– У матёрых самцов это получается харизматично и художественно. Зрителям нравится.

– Зрителям нравлюсь я! – с апломбом заявила Сопля. И, перехватив выразительный взгляд Жуция, добавила: – Читал, как в газете про мою песню сказали? Тащатся, и ещё как! А это тебе не прачечная какая-нибудь, а Отдел Культуры Солидного Издания!

Все заглавные буквы дочь Дуричей выделила тоном.

– Откуда ты таких слов набралась? – изумился конец, поскольку для рядовых Шапок, из которых выудилась Сопля Кувалдовна, словосочетание «солидное издание» было столь же невозможным, как «квантовая физика».

– Из википедии, – с достоинством ответила девка. – Мне нужно больше слов знать, чтобы в книгу их написать…

У Жуция отвалилась челюсть.

– Мне в Отделе Культуры сказали, что сейчас челам нужно читать книги про то, что вокруг всё плохо, и попросили написать роман, чтобы ему премию дали, ну и вообще. Я сначала хотела роман в стихах сбацать, раз уж премию обещают, но в Отделе Культуры сказали, что в тексте нужно больше заковыристых слов, и я пошла в википедию.

Конец молча подобрал челюсть и отвернулся, утешая себя тем, что продвижением планируемой литературной жемчужины ему заниматься не придётся… Но долю свою, как менеджер, он получит.

А на съёмочной площадке продолжалось нагнетание страстей.

– А потом ты с Шурупом ушла! – закричал Перфоратор. – Хотя обещала мне!

– Мы музыку слушали!

– Полтинник в час, – заржал кто-то из толпы. – Вот и вся музыка, мля!

Дикари поддержали знатока музыки и вокруг съёмочной площадки воцарилось весёлое оживление, связанное с обменом впечатлениями о способностях Буженины и её конкуренток. Но, благодаря принятым Жуцием мерам участники шоу скабрезных восклицаний не слышали, продолжая гнать зрителю «чувства».

– Ты меня обманула!

– Я тебе ничего не обещала!

– Откуда у тебя сумочка?

– От тебя даже сумочки не дождёшься!

– Кто тебе подарил сумочку?

– Назови её шлюхой! – подсказал Жуций.

– Кто тебе подарил сумочку, шлюха?

– Буженина, не сдерживайся, дай козлу пощёчину!

Оскорблённая женщина с чувством засветила нахалу в скулу. Публика радостно заулюлюкала и затопала ногами.

– Грубовато, – прокомментировала Сопля.

– Эмоционально, – не согласился конец.

– Перфоратор ей сейчас морду набьёт.

– Не успеет.

Шоу развивалось в полном соответствии с законами жанра: активные эпизоды, включающие в себя сражения «стенка на стенку», перестрелки, кражи и ограбления, сменялись житейскими разборками, также приправляемыми рукоприкладством: чтобы народ получал и сальные подробности, и любимое развлечение в одном флаконе. Конечно, можно было отдать молодого Перфоратора истеричной Буженине на растерзание, но конец пожалел перспективного юношу и распорядился:

– Выпускайте Шурупа! Третьей и четвёртой камерам приготовиться! – И ухмыльнулся: – Сейчас будет потеха.

– Перфоратор Шурупа уделает и не вспотеет.

– Сколько поставишь?

– Сотню.

– Договорились.

– Если я ещё раз увижу тебя с ним, – громко произнёс Перфоратор, старательно повторяя приходящий в скрытый наушник текст. – То я его… Мля…