– Почему из полиции?

– Ох, не знаю… Временами Лесли вел рискованную игру. Я…у него в прошлом уже были неприятности… Так или иначе, но я записала номер этоймашины.

– Дальше?

– Я подумала, что спущусь вниз и позвоню Лесли изпарадного. Я решила, что он вынужден будет подойти к двери, а человек,находящийся наверху… наверху и останется. Я была в халате, поэтому мне пришлосьвернуться в спальню и надеть платье. Тут мне пришла мысль заглянуть в квартируЛесли через окошечко в задней двери. Я снова перелезла через перегородку иосторожно нажала на дверную ручку. Она по-прежнему была заперта.

В двери на самом верху есть маленькое восьмиугольноеокошечко. Встав на цыпочки, я сумела заглянуть в него. Прежде всего я обратилавнимание на то, что кухня наполнена чадом, так что ничего не было видно. Тогда…я подтащила к двери ящик и взобралась на него. Теперь оконце было на уровнемоих глаз, и я увидела ноги мужчины в ботинках, носки которых были как-тостранно повернуты. Вода с сахаром в кастрюльке, видимо, выкипела, а сахар сгорел.Отсюда и чад. Я в ужасе забарабанила в дверь, но никто не ответил. Я сталадергать за ручку, пытаясь открыть дверь. Но дверь не поддавалась, она былапо-прежнему заперта. Тогда я поставила ящик на место, вернулась в свою квартируи побежала со всех ног вниз. Вы как раз звонили в квартиру Лесли. Я побояласьпри вас пытаться проникнуть в его квартиру. Как только вы ушли, я заскочила вближайшую телефонную будку и позвонила в полицию, сообщив, что в квартире ЛеслиМилтера случилось нечто подозрительное. Сама же отправилась на автобуснуюстанцию… Вот и вся правда, прошу вас, поверьте мне.

Судья Миханн обратился к Перри Мейсону:

– Есть у вас еще вопросы?

– Нет, ваша честь, пока нет.

Окружной прокурор также отрицательно покачал головой, приэтом вид у него был растерянный и недовольный.

– Вот и все, – сказал судья, обращаясь ксвидетельнице. – Вы свободны, можете идти.

Невольно в его голосе зазвучала доброжелательная нотка, иАльберта Кромвелл залилась слезами. Громко всхлипывая, она покинула трибуну длясвидетелей. В это время бейлиф[3] приблизился к окружномупрокурору и подал ему записку.

Коупленд читал записку, и выражение его лица становилось всеболее озабоченным. Немного помедлив, он обратился к судье Миханну:

– Ваша честь, если суд не возражает, я хотел бы вызватьсвидетелей со стороны защиты.

– Ну что же, разрешаем, вызывайте.

Окружной прокурор поднялся со своего места, пересек зал иостановился перед миссис Рональд Бурр, сидевшей в первом ряду в траурномодеянии. Он театрально взмахнул рукой и тоном провинциального актера возвестил:

– С разрешения суда я хочу вызвать для дачисвидетельских показаний миссис Диану Бурр, вдову Рональда Бурра. Она будет моимследующим свидетелем.

– Миссис Бурр, прошу вас подняться на свидетельскоеместо, – сказал судья.

Миссис Бурр была явно удивлена и возмущена, видимо, в еепланы не входило выступление на суде в качестве свидетеля. И она не собираласьскрывать это. Тем не менее она поднялась и прошла на свидетельское место,демонстрируя свой изысканный траурный наряд – торжественный и вместе с темскорбный. Ответив на предварительные вопросы, она выжидающе взглянула наокружного прокурора, который явно медлил с вопросами, сосредоточивая вниманиевсех присутствующих на себе.

– Вы когда-нибудь видели, как тонет утенок? –спросил он напыщенным тоном, с нотками драматизма.

На сей раз в зале суда смеха не последовало, все напряженнождали ответа. Одного взгляда на миссис Бурр было достаточно, чтобы понятьглубину скорби этой женщины.

– Да, – тихо ответила свидетельница.

В наступившей тишине было слышно только легкое поскрипываниестульев.

– Где вы видели, как тонет утка?

– Это было в доме мистера Визерспуна.

– Когда это было?

– Мы наблюдали этот опыт примерно неделю тому назад.

– Расскажите суду, как это происходило.

– Мы беседовали… потом Марвин Эйдамс заговорил отонущем утенке. Мой покойный муж поднял его на смех, тогда Марвин принес утенкаи стеклянный сосуд, наполненный водой. Он что-то добавил в воду, и плавающийутенок стал тонуть.

– И утонул?

– Нет, утенок не утонул, потому что мистер Эйдамсвытащил его до того, как он полностью погрузился в воду.

Окружной прокурор с торжествующим видом повернулся к ПерриМейсону:

– А теперь вы можете начинать перекрестный допрос!

– Большое спасибо, – ответил ему Мейсон спреувеличенной вежливостью.

С минуту он помолчал, как бы собираясь с мыслями, потомнегромко задал свой вопрос:

– Вы ведь раньше жили в Витсбург-Сити, миссис Бурр? Нетак ли?

– Да, – коротко ответила она.

– Именно там вы и познакомились со своим мужем?

– Да.

– Сколько вам сейчас лет?

Она заколебалась, но все же ответила:

– Сейчас мне тридцать девять лет.

– В свое время вы были знакомы с некоей Кориной Хассен,которая тоже проживала в Витсбург-Сити?

– Нет, с этой женщиной я не была знакома.

– Ваш муж когда-нибудь говорил о Корине Хассен?

Она внимательно смотрела в глаза Мейсону и молчала.

– В чем смысл ваших вопросов? – вмешался окружнойпрокурор. – Почему вы задаете эти нелепые вопросы, вместо того чтобыспрашивать об утенке?!

Мейсон проигнорировал его реплику и повторил свой вопрос,слегка возвысив при этом голос:

– Говорил ли ваш муж когда-нибудь о мисс Корине Хассен?

– Ну… да, но это было много лет назад…

Мейсон сел на свое место и задумался.

– У вас есть еще вопросы к свидетельнице,защитник? – поинтересовался судья.

– Нет, ваша честь.

Окружной прокурор Коупленд насмешливо заметил при этом:

– Я надеялся, Мейсон, что вы заинтересуетесь необычнымявлением и зададите несколько вопросов, которые прольют свет на тонущих утят.

Мейсон с иронией парировал:

– Меня совершенно не интересует проблема тонущих утят,можете заниматься ею самостоятельно, без моей помощи и подсказки. У меня нетдругих вопросов к свидетельнице.

Коупленд нахмурился:

– Прекрасно. В таком случае я вызову своего следующегосвидетеля – мистера Марвина Эйдамса. Я считаю своим долгом заявить вам, вашачесть, что раньше вызов этих свидетелей не входил в мои намерения. Но теперь ястараюсь всеми возможными способами докопаться до истины. Учитывая показанияпредыдущей свидетельницы, я считаю, что…