близких упадет хоть волос — последствия будут для вас ужасны.

А я только кулаки сжимаю. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И в момент слабости Грачевского — а он обязательно настанет — я вернусь и заберу свое.

Глава 31

Мне казалось, что все закончилось. Что сегодня я наконец сумела сделать шаг к настоящей свободе. Нашла в себе силы не только явиться к адвокату, но и поговорить с Османовым, чтобы вымести из своего сердца последние крупицы страха, но…

— Ясмина, Богдан… Я знаю, что вы рады сегодняшним событиям, но должен вас огорчить — трудности только начинаются.

Петр Владимирович как всегда прямолинеен. Смотрит на нас взглядом старого удава Каа, а я чувствую себя мартышкой, которую готовы сожрать.

— Османов… — начинаю робко и осекаюсь.

Богдан сильнее стискивает мою ладонь, успокаивающе ведёт большим пальцем по запястью. А Грачевский дёргает уголком рта в подобии улыбки.

— Османов в бешенстве, девочка. И он до сих пор считает тебя своей собственностью. Поэтому… — Петр Владимирович кашляет и отпивает из стакана, — … поэтому вам нужно быть на шаг впереди. А пока все не уляжется, предлагаю переезд. У нас открылся новый филиал… За границей.

В желудке скручивается комок тошноты.

Да, глупо рассчитывать, что Османов испугается давления. Как ядовитая тварь, он отступил, но не прекратил охоту.

И Грачевский сотню раз прав в своем предложении. Но Богдан… Каково ему?

Осторожно кошусь в сторону любимого и тут же вязну в теплых серых омутах.

«Все хорошо», — читаю в его глазах.

И такое облегчение накатывает! Он ведь совсем не злится. Не пытается выкрутить по-своему или прогнуть окружающих. Это до сих пор так непривычно…

— Придется нам с Ясминой играть свадьбу на Елисейских полях, — вроде бы шутит, но как-то очень серьезно.

Во рту мгновенно пересыхает.

— С-свадьбу?

— Когда будешь готова к этому, любимая, — добавляет мягко.

Уже сейчас готова. И в ужасе от этого.

Грачевский снова кашляет.

— Тогда не будем терять ни секунды. Оформление развода займет не слишком много времени. А дел у нас много…

И посмотрел на Богдана.

Понимаю, что сейчас я лишняя.

— Кстати, к тебе Рая хотела заглянуть, — добавляет Петр Владимирович. — Я взял на себя смелость ответить согласием.

— Д-да, конечно.

И, ещё раз сжав ладонь Богдана, покидаю кабинет. Очень вовремя! Телефон начинает вибрировать — Рая звонит.

Сообщает, что тут недалеко и заскочит на несколько минут — есть важное сообщение.

Честно говоря, я уже порядком устала от этого всего. Инстинктивно жду плохих вестей, но стоит взглянуть в спокойные темные глаза, как мандраж пропадает.

— Поздравляю, Ясмина, с сегодняшнего дня ты практически свободная женщина.

И Рая обнимает меня крепко-крепко. А ее взгляд сверкает сдержанным удовлетворением. Жаль, я не настолько оптимистична.

— Без тебя ничего не вышло бы. Без вас всех. Я бы…

Запинаюсь и зябко веду плечом. До сих пор тошнота к горлу подкатывает, стоит подумать, чем все могло бы закончится. Османов сгноил бы меня, уверена. Но перед этим уничтожил морально… На плечо ложиться хрупкая, но такая сильная ладошка.

— Эй… Не думай об этом, хорошо? Все закончилось.

— Пока ещё нет…

Но Рая качает головой.

— Османов зубы обломает, поверь. У Грачевского столько связей, — присвистывает. — Кстати, тебя кое-кто хочет поздравить.

Кто⁈

А Рая вытаскивает мобильный и запускает видео. Стоит взглянуть на экран — и я чуть не падаю. Это же Марика Арсалановна! Моя бывшая свекровь!

— Здравствуй, Ясмина, — улыбается тепло. — Если ты смотришь это видео, значит, все получилось…

Женщина на мгновение замолкает и отводит взгляд.

— … Наверное, сначала я должна попросить прощения за сына. Я старалась воспитать его правильно. Но мой муж, — морщится, — он имел на него куда большее влияние. А я была ослепленной чувствами дурой, верившей, что мой брак идеален.

О, как знакомо!

— … Только если ты узнала достаточно рано, то я — буквально пять лет назад. Османовы умеют скрывать леваки, — улыбается печально. — И я очень надеялась, что Арсен окажется другим. Но увы…

На мгновение в комнате повисает тишина. Кажется, я не дышу вовсе.

— … Знаешь, в это трудно поверить, но они действительно любят, — заговаривает снова. — Совершенно аморально, как… садисты. От такой любви лучше бежать. Поэтому я очень рада, что у тебя получилось. Будь счастлива.

И отключается.

А меня как пыльным мешком стукнули. Смотрю в экран и не соображаю вообще ничего.

— Марика — один из наших информаторов, — тихо поясняет Рая. — Поэтому мы сумели организоваться так быстро. Обычно на проверку, а не подсадная ли жертва, уходит гораздо больше времени.

— Но почему… Почему она не сбежала⁈

— Потому что решила, что так от нее больше пользы. Марика вращается в элитных кругах. Сплетни и слухи оттуда здорово облегчают нам работу.

Молчу.

Мне все еще трудно осознать, что эта чопорная молчаливая женщина на самом деле «шкатулка с секретом». Даже представлять не хочу, насколько ей больно осознавать, что сын пошел в отца. Нет, я не виню Марику за плохое воспитание Османова. У интеллигентов порой вырастают отъявленные маргиналы, а дети алкашей становятся примером для подражания.

Случается разное. Но как больно знать, что она там… среди животных, которых по ошибке называют мужчинами. Я бы сломалась.

Словно прочитав мои мысли, Рая кивает.

— Нас много, на самом деле. Я не скажу сколько — каждая знает лишь о двух-трех сестрах по несчастью. Это помогает избежать слива информации.

— Вот как… Но зачем ты все это рассказываешь? Не просто так ведь?

Рая медлит с ответом, словно тщательно обдумывает слова. Но в итоге произносит:

— Ты права. И причина совершенно банальна — не хватает средств. Да, наши спонсоры состоятельны. Но их мало, и они не могут переводить большие суммы, чтобы не вызвать подозрений. «Крылья» успели наступить на хвост многим богатеньким ублюдкам. Приходится изворачиваться, быть осторожными, часто менять квартиры, машины, телефоны, нанимать посторонних людей… Я не могу настаивать, Ясмина. Но раз ты сошлась с Мещеровым… Твоя помощь нам бы пригодилась.

Да разве ж я против⁈ От мысли о том, что удастся вытащить хотя бы несколько несчастных девушек, на сердце радость. Одно «но»… Это ведь деньги Петра Владимировича и Богдана. А я после развода останусь нищей… Но голова-то на месте! Найду работу, выучусь как следует.

— Я