приглашает меня приезжать к нему, просто так или чтобы помочь. Я тоже постепенно вникаю в дела, и все чаще заходит разговор, что неплохо было бы взять в штат помощницу. То есть меня.

Думаю, так и будет.

Улыбаюсь и укладываю голову на плечо мужа. Рядом с ним мне ничего не страшно.

— Очень хочу увидеть Раю… — признаюсь спустя несколько минут уютного молчания. — Интересно, как она. И Марика тоже…

О свекрови я почти ничего не слышала. Знаю только, что у нее проблемы со здоровьем. Она уехала к себе на родину, оставив мужа и сына. Очень надеюсь, что эти два ублюдка оставят уже ее в покое.

— Если хочешь, я могу организовать встречу, — предлагает Богдан.

— Возможно позже. Я не уверена, что это будет для нее хорошо.

Рая рассказывала, что когда случилась болезнь, Марика вынуждена была остановить работу. Но и так скольким она помогла! Я пока не сделала и сотой доли того, что сумела эта удивительная женщина.

Богдан нежно клюет меня в макушку.

— Люблю тебя, — шепчет ласково.

— И я тебя, — глажу сцепленные на моей талии пальцы.

— Кстати, я хотел бы обсудить одну тему… — разворачивает к себе. — Как насчет…

— Ужина?

— Декрета, — ухмыляется Богдан, — в перспективе, конечно.

А у меня сердце подскакивает.

— Я обдумаю ваше предложение, Богдан Александрович. Еси хорошо попросите.

И первая тянусь за поцелуем.

* * *

(полтора года спустя)

Богдан

— Милая, отдохни, пожалуйста. Сколько можно? С самого утра на ногах!

В который раз пытаюсь вразумить жену, но упрямая женщина чхать хотела на мое беспокойство. Ясмина слишком взбудоражена предстоящим благотворительным вечером. Подумаешь, какая-то беременность. Двойней!

Кончики пальцев немеют от желания схватить красавицу в охапку и еще разок потрогать приятно округлый животик. Это стало для меня личным фетишем. Но самое главное — жене нравится столь пристальное внимание.

— Поехали домой, — вновь пытаюсь достучаться до закопавшейся в бумагах жены. — Массаж сделаю.

— Не искушай…

— На правах твоего начальника имею право…

Но стоит только дернутся со своего места, меня осекают строгим взглядом.

— Куда собрались, босс? У нас, между прочим, еще список гостей не подбит… Могут быть сюрпризы.

Шумно выдыхаю и ослабляю удавку галстука.

— Про самый главный сюрприз мы уже знаем. И ты в курсе моего мнения по этому вопросу.

Ясмина иронично выгибает бровь. Похоже, ее действительно не волнует, что на вечере будет присутствовать Османов.

Конечно, ублюдок не мог игнорировать возможность повидаться с бывшей женой. Я держу этот вопрос на контроле и знаю, что он прощупывает почву, готовясь к реваншу. И неважно, что у него новая жена и долгожданный наследник. Прав бы Грачевский — такого успокоит только пуля.

— Любимая, — снова зову жену. — Давай все-таки сделаем перерыв.

Ясмина глубоко вздыхает.

— Теперь я понимаю, в кого Адам такой упрямый… Но, наверное, ты прав. Давай.

Помогаю жене подняться и веду в комнату отдыха. Вдвоем устраиваемся на диване. Ясмина укладывает голову на мое плечо.

— Думаешь, он сорвётся? — спрашивает вдруг.

— Не думаю, а знаю.

— Но его жена…

— Совершенно ему не интересна.

— Бедная девочка…

Не сказал бы. Силыч наблюдал за Османоваой и уверен, что за маской овечки скрывается акула. Девица хоть и молода, однако отлично знает, чего хочет, и уже умудрилась завести себе тайный счёт, на который потихоньку перегоняет бабло.

Пусть пока наслаждается. Если все пойдет по плану, Османову придется последние трусы с себя снять, чтобы расплатится с поставщиками.

А впрочем, посмотрим на его поведение. Возможно, за это время у Османова появилось хоть чуточку мозгов и инстинкт самосохранения.

* * *

Арсен

Вечер в самом разгаре. Народ разогрелся, сорит деньгами, а я смотрю на бывшую жену и не могу оторвать взгляд. За все это время моя ненаглядная тварь стала только краше. Осанка балерины, моложавое личико, которому не нужен пластический хирург, полные изящества движения… И живот.

Приличных размеров пузо, которое будто нарочно выставлено напоказ как свидетельство того, с кем эта сука делит постель.

Ярость удушливой волной захлестывает горло, перекрывая кислород. Нет, меня не отпустило. Каждый долбанный день, каждую секунду я помню о предательстве бывшей жены. И почти уже готов отплатить за него сполна.

Будто чувствуя мое внимания, Ясмина слегка поворачивает голову. Но по-прежнему не смотрит в глаза. Делает вид, что занята разговором с какой-то расфуфыренной старухой.

Ну-ну, милая, продолжай думать, что ты на коне… Больнее будет падать. И начну я, пожалуй, с твоего белобрысого урода.

Переключаю внимание на Мещерова. Ублюдок хорошенько заматерел. Весь лоснится, рожа сытая, костюмчик сшит на заказ. Еще бы! Дорогой тесть почил, теперь бизнес в руках Богдана, мать его так. К сожалению, эта скотина рулит всем мастерски, и чтобы разрушить его империю, мне понадобятся все силы. Жаль только, что последние полгода у отца проблемы со здоровьем. Его сильно подкосила смерть матери. Но больше того — ее последняя воля, будь она неладна!

Мать запретила хоронить себя рядом с отцом и назначила людей, которые проконтролируют это. А свою часть денег завещала благотворительным фондам. Причем таким, с которых хрен что стрясешь, а если попробуешь качать права — поднимется вой.

В общем, приятного мало. Мать предала семью и ни грамма об этом не сожалела. Хреновую отец выбрал жену. Впрочем, я тоже, но хотя бы попробовал исправить ситуацию.

Взгляд перескакивает с Мещерова на Альбину, мою новую жену.

Сразу же после развода я взял нормальную девушку и заделал ей ребенка. Альбина не возражала. Кажется, ей было вообще все равно с кем. В постели вела себя как бревно, в быту тоже. Полная противоположность Ясмины! Пробуя вытащить ее хоть на какие-то эмоции, я приволок в дом любовницу. Надеялся на скандал, но Альбина удостоила нас полным равнодушия взглядом, а утром сообщила, что если я ее чем-то заражу, то получу проблемы в самое неподходящее время.

На этом желание контактировать с супругой пропало, и мы зажили каждый своей жизнью. Все мое внимание сосредоточилось на бизнесе и Ясмине. Морщусь и жестом подзываю официанта.

Чертовски сильно хочется смочить горло. Я ведь думал, что контролирую ситуацию. А вот встретил бывшую — и как в омут с головой нырнул. И теперь под ребрами снова скручивает от злости, а в голове настырными молоточками долбит одна и та же мысль: нельзя было отпускать. Нельзя!

Хрен с ним