вцепляюсь в него, — хоть раз помолчи и просто послушай меня, дубина!

Он подхватывает меня на руки и уносит куда-то, ничего не объяснив. Может быть, даёт мне шанс рассказать всё по дороге?

В любом случае за пять минут на него обрушивается такой дикий поток информации, что я приятно поражена тем, что он до сих пор может удерживать меня на руках.

— Кто дал право этой богине так играться с вашими жизнями? — как ни странно, это первое, что он говорит, спускаясь по лестнице.

А я ожидала, что он как минимум и поверит-то не сразу.

— Боги на то и боги, чтобы решать всё в одно лицо, — усмехаюсь я. — Но всё закончилось, Джек, я так рада… Понимаешь теперь, почему я ослушалась и пришла на испытания? Почему так легко всё получалось? Была тайна, правда, но я сама её не знала. Я не хотела тебя обидеть, не хотела ничего портить.

— Ты так сильно любишь его, что всё это терпела? — странным тоном, глухим голосом спрашивает он, отпустив меня на пол в круглой комнате, освещаемой синим магическим огнём.

Я оглядываюсь. Стены здесь из камня, но в центре стоит что-то похожее на ледяной гроб.

Подходить к нему как-то жутко.

— Да, — отвечаю на его вопрос, но чувствую, как в груди комом сворачивается и растёт неуверенность.

— Я рад, что ты побыла здесь, Изольда, — шепчет горько и тихо, будто говорит сам с собой, а не со мной.

И подходит к «гробу». Приходится последовать за ним.

Там, покрытая инеем, лежит девушка с длинными тёмными волосами и острыми, не самыми приятными чертами лица.

В пальцах она стискивает кусок льда.

И даже не дышит.

— Она жива, — говорит Джек, — и я должен её вернуть.

— Ты любишь её? Как сестру, — спрашиваю я.

Он поднимает на меня удивлённый взгляд.

— Я должен её защищать, как старший брат. Как хранитель. Как тот, кому ведьма доверила свою силу. Я должен, Изольда.

— Любишь её? — повторяю с нажимом, прекрасно понимая, как тяжёло признаваться самому себе в обратном.

— Да, — отвечает, будто спрашивает, неуверенно и тихо. А затем будто вспоминает, каким должен быть хозяин зимы и хмыкает. — Это не твоё дело, ведьма.

Я откажу от него, заламываю руки за спиной и произношу:

— Ты можешь говорить, что угодно, но я выскажусь. Ты один постоянно, с тех пор как это случилось здесь. И никто не мог тебе сказать кое-что очевидное.

— Меня всегда окружают красивые ведьмы, — ворчливо вставляет Джек.

— Думаю, ни одной ты так и не открылся, — отвечаю я мягко. — Даже Сандре. А ведь она знает тебя сто лет. Тебя похитили, как ты не понимаешь? Тогда тебя просто украли. Родители пришли бы за тобой. Может быть, они и пошли, да только она сделала что-то, чтобы их задержать, — умалчиваю про более мрачные варианты. — Ты был ребёнком и запомнил всё так, как хотелось ведьме.

— Зачем ты это говоришь?

— Потому что тебя используют… мой господин зла. До сих пор. Даже когда она умерла. Передала тебе тяжёлую ношу, которую ты не просил. Чтобы навсегда связать по рукам и ногам, не дать нормально жить. Ты стал троллем… Небеса, да ведь троллей даже не существует! Это просто детское прозвище, которое закрепилось за тобой и твоей магией. А теперь… Эта девушка не была хорошим человеком, не так ли? Она вспылила, и это уничтожило её и навредило людям. Ты хочешь помочь ей, хочешь, чтобы на её месте оказалась я или Гуня.

— Тебе я такого не желаю.

— Никто, Джек, никто этого не заслуживает!

— Хватит, — хмурится он. — Ты говоришь это лишь потому, что хочешь уйти.

— Я…

— Я созываю вас, ведьмы, — гремит его голос, на губах появляется привычная уже мне ехидная насмешка, — на последнее, одиннадцатое испытание.

Глава 49. Одиннадцатое испытание

Год я жила в уютной тихой деревеньке, куда меня забросила воля случая.

Чувствовала тягу к кому-то, но не спешила срываться с места.

Пока не явился Джек.

Всего за несколько дней он дал мне ключ к себе настоящей, разворошил, растопил… сердце?

Или всё дело только в том, что Аркай был близко?

Я не знаю.

Но разве нормально, что вообще сомневаюсь? После всего того, что мы прошли вместе?

Хорошенько обдумывать собственные чувства времени нет.

Мы с Гуней стоим перед тремя глыбами льда, припорошенными снегом. Под открытым нижним небом.

Я вздрагиваю от осознания того, что больше не увижу Совушку и барана. С ними было уютно, но они лишь часть наших с Джеком сил.

— Я ведь не знаю, жива она или нет, — тянет ведьма нарочито безразличным тоном. — Слегка перестаралась, чтобы уж точно вылетела.

— Твоя мама? — спрашиваю я.

— Да. Но плевать.

— Если бы та было, — вздыхаю, — ты бы не заговорила со мной об этом.

Она выгибает бровь, усмехается, но ничего не отвечает.

Я уже давно не чувствую холода, рядом играет милая вьюжка, серебрится от «лунного» света снег.

Красиво.

Чувствую себя, будто в первый раз оказалась в этом мире.

Морозно, тихо, есть кофе — о чём же ещё желать?

Джек появляется эффектно во вспышке красной магии, щёлкает пальцами и в один миг с глыб льда спадает снег.

— Здесь фигуры тех, кто особенно дорог вам. Рядом топоры. Разбейте их, чтобы пройти последнее испытание.

И это всё?

Я выгибаю бровь.

И только сейчас перевожу взгляд с лица господина зла на… его же лицо.

Его и Кая. Две фигуры мои. Одна — Гуни. И это её мать.

— Не так уж она мне и дорога, — изгаляется ведьма.

Джек выгибает бровь, заметив свою копию и сверлит меня тяжёлым взглядом.

— Что это значит?

— То, — хмурится он, — что я нравлюсь тебе?

— Это понятно! — отмахиваюсь. — Но… Что подразумевается под испытанием?

Он кивает.

— Думаю, дорогие мои неледи, не лишним будет упомянуть, что моя ученица в подарок получит не только Ледяного дракона, но и зиму. Но цена этого — ваши чувства. Их не должно быть у тех, кто будет одарён подобной властью. Разбить фигуру, значит, навсегда попрощаться с тем человеком. Перестать что-либо чувствовать, разорвать связь. Вы должны быть кристально-чистыми, освобожденными от привязанностей. Это ясно?

— Не уверена, что хочу стать хозяйкой зимы, — поджимает губы Гуня. — Я крутая ведьма, спору нет. Но мне по душе больше занятия с огоньком.

— Когда найдёшь мать, — улыбаюсь я в ответ, — поговори с ней. Новый год будет длится ещё несколько дней. Вы могли бы поймать ещё одного оленя.

Да простят меня олени за эти слова!

— И съесть