— Куда ты хочешь пойти? — Пол привлек меня к себе.

— Домой.

— Да ну, скукотища.

— А тебя никто и не приглашал.

— У тебя дома ни интернета, ни плазмы, ни нормальной киношки. — Пол сделал пренебрежительный жест. — Только без обид, но мне не в кайф торчать с твоими предками в гостиной.

— Ну извини, не всем везет иметь отца-полицейского.

— У Эми Мёрфи сегодня тусовка. Я обещал, что мы обязательно заглянем.

У меня отвисла челюсть.

— Эми Мёрфи? Она же шестигодка.

— Ну и?..

— С какой радости ты наобещал за меня? Я с ней даже не общалась толком и идти куда-то не подписывалась.

— С такой, что мы пара, — откликнулся Пол.

Сомнительный аргумент.

— Знаешь, твои планы нравятся мне все меньше, — нахмурилась я.

— Перестань, малыш. — Он ослепительно улыбнулся. — Это всего лишь вечеринка.

— Ага.

Хотя говорила я совсем о другом.

Демоны в твоей голове 11 апреля 2003 года Джоуи

— Где тебя черти носят?

Я ожидал услышать нечто подобное от Тони, поскольку опоздал на двадцать минут, задержавшись после тренировки ради беседы со скаутом.

Однако тот же самый вопрос, заданный отцом, невесть как очутившимся в гараже, выбил почву из-под ног.

— В чем дело? — Мой взгляд метнулся к Тони, который стоял с чашкой чая в руках, облокотившись на ящик с инструментами, и сочувственно посматривал на меня.

Сердце моментально ушло в пятки.

Отец мог нагрянуть сюда лишь по одной причине.

— Она умерла? — Каким-то чудом мне удалось озвучить свои опасения и не упасть в обморок. — Мамы больше...

— С твоей мамой все распрекрасно! — рявкнул отец. — А вот с ее дедом беда. Старик вот-вот склеит ласты.

У меня перехватило дыхание.

— Дедушка Мёрфи?

— А у тебя до хера прадедов?

Нет, только один.

Но и на него я ухитрился порядком подзабить.

Проклятье.

Угрызения совести не заставили долго ждать.

Я был так занят, что практически не заглядывал к старикам последние пару-тройку лет.

Бабуля, правда, регулярно наведывалась к нам нянчить мелких, но, положа руку на сердце, я не баловал стариков вниманием с тех пор, как поступил в среднюю школу.

С тех пор, как смылся Даррен.

Мысль навестить их я отложил в долгий ящик, уверенный, что всегда успею, никуда они не денутся.

Да, Джоуи, ты редкостный мудак.

— Что с ним? — в панике выдавил я. — Где бабуля? С ней все хорошо?

— Ты чем слушал, задницей? Или ты не только тупой, но и глухой в придачу? Он вот-вот крякнет, — повысил голос отец. — Старому пню почти девяносто, пора. Мать пыталась тебе дозвониться, — добавил он. — Если хочешь попрощаться, дуй сейчас, пока он не отбросил копыта.

Потрясенный, я замер и, устремив немигающий взгляд в пространство, попытался переварить услышанное.

Прадед — человек, воспитывавший мою маму и тетку с тех пор, как его дочь умерла, а затем взявшийся защищать детей моей мамы от кошмара по имени «мой папаша».

Прадед — единственный мужчина, чье прикосновение меня не пугало.

Он научил меня кататься на велосипеде.

Впервые отвел в кино.

И он не мог никуда отчалить, бросить нас, потому что мы, черт возьми, нуждались в нем!

— Где он? — Сердце колотилось так, что грозило разорваться. — Дома?

— В больнице. Могу подбросить, если дашь мне десятку до пособия, — предложил отец.

Я вытаращил глаза.

— Мой прадед умирает, а ты требуешь с меня бабки, чтобы отвезти к нему? — Я брезгливо поморщился. — Да я скорее вскроюсь, чем буду оплачивать твои пьянки.

— Правильно, тебе же надо оплачивать собственное баловство, да, малец? — огрызнулся папаша. — Яблоко от яблоньки недалеко падает, запомни. — Он пулей пронесся мимо и, распахнув дверцу своей тачки, процедил: — Подавись своими деньгами. До больницы сам доберешься, только поторопись.

— Джоуи, сынок, все в порядке? — участливо спросил Тони, когда отец отчалил. — Подбросить тебя до клиники?

— Нет, у меня работы невпроворот. — Я судорожно вздохнул, пригладил волосы и обвел невидящим взглядом СТО. — Мы и так выбились из графика, а дел по горло...

— Это сейчас не важно, — увещевал Тони, подталкивая меня к фургону. — Садись, я отвезу тебя к дедушке.

— Хорошо, Тони. Спасибо тебе огромное, — пробормотал я, на автомате забираясь в кабину белого фургона.

— Всегда пожалуйста, сынок. — Он стиснул мое плечо и повторил: — Всегда пожалуйста.

— Дедушка подхватил пневмонию, — объяснила бабуля Мёрфи, с которой мы столкнулись в больничном коридоре.

Началось все с месяц назад, но они и словом не обмолвились нам о болезни. Бабушка продолжала возиться с мелкими, хотя состояние ее мужа стремительно ухудшалось, а сама она валилась с ног.

Мамы в больнице не оказалось из-за давней ссоры, случившейся, само собой, из-за отца, зато приехали ее сестра Элис и Шаннон.

У меня не было ни малейшего желания заходить в палату, где умирал прадед.

— Проведай его, милый, — уговаривала бабушка, сжимая мою руку. — Он очень тебя ждет.

По телу пробежала судорога.

— Не проси, бабуль, не могу.

— Можешь, — заверила она и погладила меня по щеке. — Ты справишься.

Проклятье...

Собравшись с духом, я толкнул дверь палаты и переступил порог.

Опутанный проводами и трубками человек на кровати мало походил на моего крепкого, энергичного прадеда.

Сейчас он казался таким маленьким и хрупким — кожа да кости.

— Джоуи. — Тетя Элис с усталой улыбкой поднялась со стула, освобождая мне место. — Я вас оставлю на минуточку.

У меня чуть не вырвалось: «Нет, не уходи!» — но я только кивнул и пробормотал:

— Спасибо.

Собрав остатки воли в кулак, я приблизился к кровати и срывающимся голосом выдавил:

— Привет, дедуля, ну как ты? Говорят, приболел?

— Джозеф, — прохрипел прадед, протягивая ко мне дрожащую руку. — Тебя зовут Джозеф.

— Да, дедуля. — Я присел на краешек кровати и сжал худую, почти прозрачную ладонь. — Это я, Джоуи.

— Ты родился на Рождество, — с присвистом зашептал он. — В святой праздник.

— Ага, он самый. Повезло тебе с внуком, — подмигнул я.

— Мой любимый внучок, — слабо улыбнулся дед. — Мой Джозеф.

— Только не сболтни остальным. —