Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все хорошо. — Я баюкала его как маленького. — Теперь все будет хорошо.
Шло время, но мы оба так и сидели, не шелохнувшись.
Затаив дыхание, я прижимала Джоуи к себе, чувствуя, как вздымается и опускается его грудная клетка.
Постепенно судороги, сотрясавшие его тело, утихли, и меня затопила волна облегчения.
Подавив блаженную улыбку, я коснулась его вспотевшего лба и поняла, что рано радовалась.
— Джо, ты совсем огненный.
— А?
— Ты весь горишь. — Я с тревогой ощупала его влажную шею и совершенно мокрую рубашку. — Джо, да ты мокрый насквозь.
— Все ништяк, — пробормотал он, всецело увлеченный дыханием. — Пройдет.
Сомневаюсь.
— Погоди, сейчас открою окно.
Я попыталась встать, но Джоуи стиснул меня в объятиях и привлек к себе.
— Не шевелись.
— Джо, от тебя пышет, как от печки. — В панике я наблюдала, как по вискам у него струится пот. — Впору хоть яичницу жарить. Правда, тебе нужно охладиться.
— Плевать. — Он снова уткнулся мне в грудь, глубоко вдохнул и на выдохе прошептал: — Не уходи.
— Джо...
— Умоляю, останься. — Он медленно перевел дух и продолжил: — Меня только так отпускает. Не лишай меня его.
— Что отпускает? Чего не лишать? — ошеломленно выдавила я.
— Голова, — пробормотал он и добавил: — Покой.
Растерянная, ничего не понимающая, я едва сдерживала слезы, но крепилась.
— Хорошо, я не уйду. Обещаю, — заверила я, осторожно снимая с него галстук. — Только мне лучше встать, от меня ты еще сильнее нагреваешься.
Убедившись, что Джоуи не возражает, я отклонилась назад и принялась расстегивать ему пуговицы на рубашке.
— Что-то не так, — простонал он, обессиленно свесив руки вдоль тела. — Мне совсем хреново.
— Неудивительно, — буркнула я, стаскивая с него рубашку.
Взгляду предстал чудовищный лиловый синяк, тянувшийся от ключицы до талии. У меня дух захватило от такого зрелища.
— Господи, как ты умудрился?
— Подрался.
У Джоуи был умопомрачительный торс: мускулистый, загорелый, со светло-коричневыми сосками и рельефным прессом. У узких бедер обозначались линии, складывающиеся в пресловутую букву V, какой могут похвастаться только профессиональные спортсмены. Дорожка золотистых волосков спускалась от пупка вниз, исчезая под ремнем серых школьных брюк.
Мне в жизни не доводилось видеть такого фантастического туловища, даже многочисленные шрамы его не портили.
— Подрался? — Я с содроганием погладила кровоподтек в области сердца. — С кем?
— С одним мудилой. — Судорожно сглотнув, он накрыл мою ладонь своей и шепнул: — Зря ты меня не выставила.
— Знаю. — Сердце металось, как птица в клетке. Я зажмурилась и мысленно велела себе успокоиться. — Не смогла.
— Не пойму, что за фигня. — Джоуи со стоном заерзал на кровати. — С моим членом.
— Это такая уловка, чтобы заставить меня посмотреть на твой член?
— Нет, это факт. — Джоуи скривился и просунул руку под пояс брюк. — У меня реально какая-то нездоровая фигня с членом.
— Какая?
— Понятия не имею, — прошипел он и, повалившись на постель, застонал от боли. — Зараза.
— Может, ты повредил яичко? — на полном серьезе спросила я. — У Кевина было такое, это, между прочим, не шутки. Если вовремя не обратиться к врачу, можно доиграться до ампутации...
— Нет, — прокряхтел он, закрыв лицо руками. — Зараза, как болит.
— Ну хватит! — не выдержала я. — Раздевайся и показывай.
— Фиговая мысль.
— Заткнись и раздевайся. — Стараясь не поддаваться панике, я решительно расстегнула ему пуговицу на брюках и дернула вниз молнию. — Приподними зад.
— Моллой...
— Задницу подними.
— Твою ж мать. — Джоуи нехотя повиновался.
Его физиономию перекосило от боли, пока я приспускала штаны.
— Эй, не трогать...
— Извини. — Я смущенно поправила резинку черных боксеров, натянув их обратно на совершенно нереальных размеров член. — Ох, ничего себе!
Словно по мановению волшебной палочки его восставший пенис очутился буквально в паре дюймов от моего лица.
— Почему он такой?..
— Хороший вопрос! — выпалил он и, приподнявшись на локтях, с ненавистью уставился на свой причиндал. — Он ни хера не опускается. У меня лютый стояк.
— Так и должно быть?
— Нет.
— Тогда почему...
— Хрен его знает!
— Ладно-ладно, нам обоим нужно остыть! — завопила я не столько ему, сколько себе.
Ситуация складывалась патовая: на мне только лифчик и трусы, а напротив трясет членом Джоуи.
— Господи, Джо, у тебя такой огромный хер.
— Заткнись, Моллой! — рявкнул он. — Ни слова больше. Ты делаешь только хуже.
— А может, тебе... ну ты понял, — пожала я плечами. — Почему бы тебе не передернуть? Снять, так сказать, напряжение.
— Что ты, мать твою, несешь? — страдальчески прорычал он. — Я не собираюсь дрочить у тебя на глазах.
— А тебе никто и не предлагает. Я пока метнусь вниз, приготовлю нам пару сэндвичей.
— Пару сэндвичей? Ты издеваешься, Моллой?
— С чего ты взял? — выдавила я. — Я голодная как волк, с обеда ничего не ела, а ты... мы... Короче, я просто пытаюсь помочь.
— Подай мне сотовый.
— А?
— Сотовый, — процедил он. — Пожалуйста, подай сотовый.
— Где он?
— В кармане.
Изловчившись, я выудила из штанов телефон, стараясь не смотреть туда.
— Есть. — Я вскарабкалась на постель и склонилась над скрюченным телом. — Вот, держи.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
Проблемы с эрекцией 14 февраля 2002 года Джоуи
Не знаю, как мне вообще взбрело в голову снюхать дорожку в доме собственного босса.
В свое оправдание скажу, что на фоне хронического недосыпа я вообще плохо соображал.
Не помню, сколько уже не спал по-человечески.
Вернее, помню — пятнадцать недель.
С тех пор, как в моей жизни появился очередной плод отцовских чресл.
С той минуты, когда Шона привезли из роддома, он не затыкался ни на секунду.
Реально, он надрывался двадцать четыре на семь, а у мамы потихоньку ехал колпак.
Если у нее выпадал выходной, а Шона не удавалось сбагрить бабуле, мама запиралась в комнате, рыдала в подушку и отказывалась даже приближаться к младенцу.
Бабушка обмолвилась, что мама ведет себя так из-за какой-то
