голосе появляется задумчивость, — моя семья нуждается в деньгах. У меня две младшие сестренки. У мамы только что родился ребенок.

Я рисую в своем воображении Перл. Мэйхуа — старшая сестра, как и я. Разве я в начале лета не была такой же, как она, — уравновешенной и ответственной? Едва способной даже представить возможную беду, не то что вляпаться в нее?

— Хочешь поговорить? — нерешительно осведомляется вожатая.

Я встречаюсь с ней взглядом. Она закусывает губу, чувствуя ту же неловкость, что и я. Хорошо, что мы пообщались. И чуть больше узнали друг друга. Но какой бы дружелюбной и чуткой ни была Мэйхуа, она все равно остается глазами и ушами Драконши.

— Спасибо, но я в порядке, — говорю я. — Спасибо, что поделилась песней.

С этими словами я ретируюсь.

* * *

Шкаф в моей комнате открыт — ни одежды, ни вешалок. Мои мятые вещи навалены грудами, словно Софи намеренно их расшвыряла. От черной шифоновой юбки разит прокисшим пивом. В корзине для стирки все еще лежит грязное белье Софи, но сама она, похоже, съехала. Это означает небольшую передышку.

Я вытираю пол и убираюсь в ночи, пытаясь вернуть в свою вселенную хоть какой-то порядок. Под кроватью лежат мятая сиреневая футболка с V-образным воротом и джинсовые шорты, которые были на мне во время полета. Теперь я бесконечно далека от той девушки, которая впервые появилась на «Корабле любви». Я подхожу к комоду и достаю список правил семейства Ван. Пьянство, расточительность, мальчики, секс. Я растратила всю свою энергию на то, чтобы поступать наперекор родителям, а не на то, чего хочется мне. Я была импульсивна, глупа. И эгоистична.

— Во чжи сюйяо гэнь та шохуа, — доносится из коридора голос Ксавье.

Мэйхуа отвечает по-китайски. Она повышает голос, затем раздается стук в дверь.

— Эвер, это я, — говорит Ксавье.

Я вцепляюсь в шорты, лежащие у меня на коленях. Мое тело до сих пор помнит всё. Я не смогу смотреть Ксавье в лицо. Не сейчас. А может, и никогда.

— Пожалуйста, не отталкивай меня.

Ксавье напуган. Его страх задевает какую-то струну в моем сердце. Но он не должен пострадать. Плейбой, который добивается всего, чего хочет. С чего ему быть таким уязвимым?

Мэйхуа, возвращаясь к роли взрослой вожатой, отчитывает его. Я представляю, как ее крошечная решительная фигурка тащит Ксавье по коридору, доказывая тем самым, что рост не имеет ничего общего с силой; у меня даже появляется слабое желание выйти, чтобы избавить их обоих от неловкости.

— Извини, сегодня я не в состоянии разговаривать, — произношу я в конце концов, но Мэйхуа и Ксавье уже ушли.

Я пишу Перл, чтобы проверить, не погибла ли она при пожаре, потом изливаю душу Меган в трехстра-ничком электронном письме. Но в итоге удаляю текст, а взамен печатаю: «Я так соскучилась. Надеюсь, вы с Дэном отрываетесь по полной».

* * *

Я просыпаюсь. Сон про балетную пачку с белыми перьями тает. Я цепляюсь за его ускользающие обрывки: смех Рика, испачканные краской пальцы Ксавье. Почему мне приснились они оба? За окном серое утро. Все еще спят, кругом неестественно тихо.

Я изучаю правила семейства Ван. В моей голове возникает новый список: вместо «Учиться только на отлично» — «Сконцентрироваться на том, что нравится»; вместо «Комендантского часа», «Не выпивать» и «Одеваться как монашка» — «Все в меру».

Но правила до сих пор определяются родителями. Не мной.

Я комкаю листок с правилами семейства Ван и отправляю в мусорное ведро. Бросок засчитан. За окном, внизу, во дворе, Марк и его разгневанные азиатские мужчины бредут по колено в воде. Мой взгляд падает на голубые носки, подарок Рика, лежащий на краю стола. Я натягиваю мягкую шерсть на руки и тихо хлопаю в ладоши, ощущая странную пустоту утраты. Словно потеряла какую-то вещь.

Без вечно включенных мини-динамиков Софи в комнате стоит душная тишина. Я начинаю настраивать радиобудильник и наконец натыкаюсь на тайваньскую поп-песню с задорным фоновым ритмом. За ней следует американская песня восьмидесятых. Почти против воли музыке поддаются сначала мои плечи, потом бедра и ноги. Руки в носках медленно рисуют в воздухе кривые линии, набирая скорость по мере того, как песня набирает темп. Пальцы пульсируют в эластичном трикотаже, запястья дергаются в такт. Я начинаю танцевать. Одна песня. Потом другая, третья, мои ноги отбивают ритм на полу. Я вихрем влетаю в пространство между комодами, моя длиннорукая тень оленем прыгает по стенам, пока в глубине души я не осознаю то, что никогда не сумела бы выразить словами.

Когда пятая песня подходит к концу, я начинаю медленно кружиться. Мои голубые руки рисуют круг вокруг тела и к последней ноте опускаются. Глубоко внутри меня пульсирует кровь, бурлит в сердечных камерах. Наверное, стоило в минувшие выходные очутиться на самом дне, чтобы услышать столь нужный мне сигнал к пробуждению.

Я открываю блокнот и составляю новый список. Я уступаю родителям и не противоречу им.

1. Выяснить отношения с Ксавье.

2. Помочь ему с чтением.

3. Подучить китайский (было бы неплохо понять, о чем тайком переговариваются родители).

4. Поставить оригинальный танец для шоу талантов, даже если я не смогу в нем участвовать.

5. Натанцеваться всласть до начала учебы на медицинском.

Я аккуратно складываю носки, подаренные Риком, и кладу их на стол. Разглаживаю крошечные фигурки танцоров.

Через мгновение снова строчу:

6. В следующий раз обязательно дождаться любви.

А потом пишу на верху листка новый заголовок:

План Эвер Ван

Чтобы открыть дверь комнаты, приходится четырежды дернуть за ручку, рискуя ее оторвать. «Да что ж такое!» — мысленно слышу я голос Софи и ощущаю острую боль.

Я спускаюсь по лестнице на площадку, где до сих пор висит приклеенная скотчем голубая афиша:

Ты поешь? Играешь на музыкальном инструменте?

Умеешь жонглировать?

Запишись на шоу талантов прямо сейчас!

Я отдираю афишу от стены и разыскиваю в холле второго этажа Дебру и Лору. Растянувшись на красных ковриках для йоги, они тренируются под Тейлор Свифт. Я сворачиваю афишу в трубочку, нервничая больше, чем перед первым свиданием.

— Привет, Эвер! — говорит Дебра, заканчивая упражнение «подъем ног» и расстегивая на груди принтованную рубашку с бабочками.

— Что случилось? — интересуется Лора, сворачивая свой коврик в рулон.

Я демонстрирую подругам по клубным похождениям голубую афишу:

— Хочу спросить, не согласитесь ли вы, девочки, поработать со мной над танцевальным номером. — Шоу талантов должно соответствовать цзяньтаньской тематике, но это не столько ограничение, сколько возможность немного рискнуть. — У меня есть идея, основанная на танце, который