– Ребята, – разлепил пересохшие губы Эдик, – это я виноват.

Улыбка мгновенно сошла с Лешкиного лица, и он со всей силой ударил Жирова под дых. И настолько быстро, что сам от себя не ожидал такого. Эдик согнулся пополам, но сумку с водкой не выпустил.

Иван подошел, чтобы помочь ему выпрямиться. Жиров дернулся было, но, поняв, что Иван не собирается его бить, пошел с ним к лавочке.

– Зачем? – просто спросил Иван.

Они сели на скамейку, и Эдик рассказал все – начиная с первого знакомства с Ильей Сергеевичем Соколовым и заканчивая сегодняшним разговором.

– У него семьдесят дисков в шкафу, – закончил он и отхлебнул водки из бутылки.

– Ну а почему же ты ничего не сказал, когда Саня брал диск? – спросил Иван.

– Струсил.

– Из-за твоей трусости мы друга потеряли, – со злостью в голосе проговорил Леша и протянул руку за бутылкой.

– Мы не пьем! – одернул его Иван.

– Да, – согласно кивнул Леша. – Она сама. – И быстро убрал руки за спину. От греха подальше.

– Ладно, пошли. – Иван встал и, не попрощавшись с Эдиком, направился в сторону остановки. Леша еще раз посмотрел на бутылку в руке Жирова, мотнул головой и последовал за Иваном.

– Леш! – позвал его Эдик. – А мне что теперь делать?

Лешка пожал плечами и произнес первые пришедшие на ум слова:

– Вся наша жизнь зависит от того, чего мы от нее хотим.

Эдик долго смотрел вслед парням.

– Сломайте ему пару ребер и за меня, – прошептал он, отбросил на две трети опустошенную бутылку, встал и пошел к подъезду.

«Чего мы хотим от жизни?» – повторял он слова Алексея.

Эдуард Филиппович Жиров уже ничего от нее не хотел. Даже пить осточертело.

* * *

Существо в вене снова начало слезно просить выпустить его.

«Может, от этого мне так тяжело? Может, выпустив его, я освобожусь сам?»

Эдик вывернул левую руку и посмотрел на вздувшуюся вену. Существо внутри било маленькими кулачками.

– Сейчас, сейчас…

Он достал из сумки еще одну бутылку водки, открыл и сделал три глотка из горлышка. Пошел в ванную и включил горячую воду. Глотнул еще водки. Когда ванна наполнилась, залез в нее, не разуваясь и не снимая одежды. Сделал еще три глотка и уронил бутылку. Взял лезвие. Руки не дрожали. Существо в предвкушении свободы притихло. И Эдика на миг посетили сомнения.

– Получается, вы умерли, когда от вас ушла жена? – вспомнил он слова доктора Соколова.

– Получается, так, – прошептал Эдик и с нажимом провел лезвием по запястью.

Кровь бурным потоком хлынула из открывшейся раны.

Он переложил лезвие в другую руку и провел по правому запястью.

– Получается, так.

Два высоких парня в кожаных куртках вошли через вращающуюся дверь. Их тяжелые шаги гулко разносились по вестибюлю. В этих чеканных шагах сквозила ярость, которая заставляла все живое убегать, поджав хвост. Но вахтер, дед Савелий, – человек бывалый. Как потом он скажет милиции: «Я таких в молодости по пять штук за раз упаковывал».

Поэтому, мол, он их и взял на заметку. Наклонится к человеку в форме и прошепчет: «Я сразу понял, что кто-то сегодня умрет. Вот и позвонил вам».

Но это будет потом. Сейчас же старик чуть не наложил в штаны от страха, когда тот, что выше ростом, остановился напротив конторки и посмотрел на него. Вахтер решил даже позвонить в милицию, но поднять трубку помешал мрачный голос подошедшего:

– Отец, нам нужен Соколов Илья Сергеевич…

– Второй этаж, комната двадцать три, – быстро проговорил дед Савелий.

– Спасибо, старик. Ты спас сегодня двух неплохих ребят. – И парень улыбнулся так печально, что Савелий поначалу передумал звонить в милицию. Мало ли, может, обычные алкаши закодироваться решили?

Ребята поднялись по лестнице. Старик стоял и смотрел им вслед.

«Нет, – думал он. – Не похожи они на пьянчуг. Уж я навидался здесь всякого дерьма. Кого жены приводили, кого матери. Вид у всех один и тот же – плачевный. Нет, эти точно не алкаши. Больше походят на бандитов. Точно. Может, они деньги вымогать пришли к Илье Сергеевичу? Позвоню-ка я все-таки от греха подальше».

Старик сел, снял трубку и поднес к уху. Вдруг ему стало страшно. А что, если они сбегут? Что тогда? Он положил трубку на стол, нагнулся и достал эмалированную кружку в коричневых разводах. Посмотрел по сторонам. Никого. Из спортивной сумки, стоявшей у тумбочки, вытащил бутылку водки, припасенную на ужин, и налил полкружки. Наверное, Савелий считал, что только так сможет разбудить в себе героя. Он выпил, убрал бутылку и кружку.

Мысли путались. И зачем только панику поднял? Савелий прислушался к себе – герой не просыпался, разве что, всхрапнув, перевернулся на другой бок и снова уснул.

Может, подняться и посмотреть, что там? Герой слегка шевельнулся.

Подняться и застать парней, совершивших что-нибудь ужасное, ему хотелось еще меньше. Поэтому, не дожидаясь пробуждения в себе храбреца, старик взял трубку и не задумываясь набрал «02».

Когда парни вошли в кабинет, Илья Сергеевич пожалел, что отпустил Наташу. Он сразу их узнал. Потрепанный вид говорил как минимум о трехнедельном запое. Навидался Илья таких. Но такие, если и кодируются, не прибегают потом и не просят со слезами на глазах раскодировать их. Таким, как эти, приходить сюда лечиться стыдно. Они потом десятой дорогой клинику обходят. Невольно Илья Сергеевич вспомнил анекдот о деревенском кузнеце, кодирующем местных алкоголиков.

Но эти пришли не кодироваться!

«Совпадения быть не может, – подумал Илья. – Парни наверняка узнали, кто замешан в самоубийстве друзей. Черт возьми, да это же Эдик их подослал! Как я сразу-то не додумался? Да, разговор может получиться сложным».

Тем не менее Илья встал и растянул рот в дежурной улыбке, обнажая белые зубы.

– Проходите, присаживайтесь. – Он указал на два кресла перед столом. – Что вас привело ко мне?

– К тебе приводит только одна беда, – сев в кресло, сказал Иван.

– Вы хотите вылечиться от алкоголизма? – Впервые в жизни Илья не чувствовал себя хозяином положения. И эти цепкие взгляды парней не давали покоя. То, что это Иван и Алексей, он понял, как только они вошли.

– Доктор, перестань скалиться и сядь на свое место, – произнес Иван.

Соколов послушно прошел за стол.

– Не знаю, сможешь ли ты помочь нам, по крайней мере себе помочь можешь попробовать.

– Молодые люди, вы не в том положении, чтобы угрожать, – попытался улыбнуться Илья, чувствуя, что язык перестает слушаться его.