Это была пора, когда Оруэлл, малозаметная пока фигура в британской жизни, стоял на пороге величия. Черчилль тем временем начал падать с вершины власти, сталкиваясь с мрачными реалиями послевоенного мира.

Оба они наблюдали возвышение американцев, которые поначалу слабо проявили и заставили недооценивать себя в войне. Недисциплинированность американских военных беспокоила лучше обученных британских коллег. «Там, где мы каждую ночь выставляли почетный караул, они стояли, опершись на винтовки, жевали свою жвачку, курили и в целом выглядели совершенно не по-военному», – вспоминал британский военнослужащий[723].

Оруэлла тоже коробил вид американцев. В конце 1942 г. он писал об американских солдатах, которых встречал на улицах Лондона: «На их лицах постоянно недовольное выражение»[724]. Это ему не нравилось.

Американские военные самого высокого ранга также не впечатлили британцев. Генерал Джордж К. Маршалл и его люди в январе 1943 г. приехали плохо подготовленными на конференцию в Касабланке, где должны были приниматься важнейшие решения о ходе следующего года войны, например, о вторжении в Сицилию, а впоследствии, возможно, и на материковую часть Италии. Рузвельт дал Маршаллу указание взять с собой только пять советников. В результате, как признавался Маршалл своему биографу, «подготовка нашей делегации была совершенно недостаточной»[725]. Британцы – этот контраст особенно бросался в глаза под ярким марокканским солнцем с сопутствующими ему почти забытыми радостями вроде изобилия куриных яиц и апельсинов, – под завязку заполнили корабль «Булоло» водоизмещением в 6000 т прекрасно образованными и сообразительными офицерами[726]. Те вооружились набросками различных вариантов планов ведения войны и разражались меморандумами по любым вопросам военного характера, возникающим в ходе дискуссий между лидерами. Американцы обнаружили, что «каждый раз, как они касались какой-то темы, у британцев была заранее составленная бумага»[727], жаловался адмирал Эрнест Кинг, суровый начальник штаба ВМФ США, начавший служить еще на испано-американской войне. Часто американцы были не способны дать обдуманный ответ. Например, они не привезли эксперта по трансатлантическим перевозкам и сообщили британцам, что, по их прикидкам, для снабжения Британии всем необходимым придется поставлять 3,6 млн т грузов в год. Британцы тут же выдали точную цифру – 7 млн т[728].

Черчилль, в противоположность американцам, как обычно, вникал в детали. Когда его стратеги настаивали, что вторжение в Сицилию невозможно подготовить ранее 30 августа 1943 г.[729], он предельно внимательно проанализировал их допущения и сделал вывод, что наступление может состояться на несколько недель раньше, в конце июня или в начале июля. Время покажет, что он был прав – британские и американские солдаты высадятся на южном побережье Сицилии 10 июля 1943 г.

Британцев не впечатлили идеи американцев. «У Маршалла практически отсутствует стратегическое видение, его мысли вертятся вокруг формирования войск, а не их использования, – записал в дневнике после встреч в Касабланке военный советник Черчилля генерал Брук. – Он прибыл сюда, не имея ни одного настоящего стратегического замысла, ничего не предложил в плане политики дальнейшего ведения войны. Его роль свелась к довольно топорной критике планов, предложенных нами»[730].

Американцы ехали в Касабланку, чтобы обсудить временные рамки и план подготовки к вторжению в Северную Европу через Ла-Манш, которое, как они надеялись, состоится в 1943 г. Вместо этого совещание закончилось тем, что Америка согласилась на средиземноморский план действий, по крайней мере, на тот год. Возможно, этот более осторожный подход отвечал тайным желаниям Ф. Д. Р., почему он и препятствовал Маршаллу взять с собой достаточное число советников и специалистов по планированию. Черчилль говорил своим советникам, что он убежден, что Рузвельт поддержит средиземноморский план[731]. Рузвельт с меньшим энтузиазмом, чем Маршалл, относился к идее переброски войск через Ла-Манш в 1943 г.[732], считая, что это слишком рискованно, что американским войскам нужен больший боевой опыт и что годичная задержка ослабит сухопутные силы Германии и в еще большей степени ее авиацию. Маршалл, хотя и выступал за высадку во Франции в 1943 г., сказал Рузвельту, что генерал Марк Кларк, имеющий опыт боевых действий в Африке, согласен с британцами: «Придется долго готовить солдат, прежде чем можно будет предпринять попытку высадки десанта при отчаянном сопротивлении противника»[733]. Рузвельт также одобрял перенос части ресурсов на тихоокеанский театр военных действий, что становилось возможным, поскольку вторжение в Европу откладывалось.

Американцы быстро учились на своих ошибках. Маршалл, вернувшись из Касабланки в Вашингтон, приказал реорганизовать свой штаб[734]. «Мы остались ни с чем», – удрученно сообщил своему непосредственному начальнику в Вашингтоне бригадный генерал Альберт Ведемейер: