— Это н-надо п-пережить, — бормотал Пахарь, потому что ему больше нечего было сказать.

Он так устал от волнений и сегодняшнего дня, и предшествующих дней, что у него едва ворочался язык. Он чувствовал, что засыпает, и прижимался к Катиной груди, где ему было и спокойной, и тепло.

Катя поднялась, оставив Пахаря на диване.

— Ты куда? — спросил он сонно.

— Я сейчас, — ответила она. — Спи!

Вышла на кухню, открыла все конфорки газовой плиты и в духовке тоже газ пустила, после чего вернулась в комнату и легла рядом с Пахарем.

— Павлик сам нам скажет, — прошептала вдова. — Кто виноват перед ним, а кого он прощает.

— Да, — отозвался пребывавший в полудреме Пахарь. — П-Павлик был хороший. Он простит.

* * *

— Что ж ты нас в тот раз про Дашу не предупредил, — попенял частный детектив Пахарь. — Я как ее лицо увидел — чуть не обмочился.

— Так я ж не знал, — сказал Шура. — Что вы такие нервные. Ладно, что за вопросы у вас?

Они сидели на знакомой им скамье на Гоголевском бульваре. Шура надел солнцезащитные очки. Солнце действительно было яркое. Свежевыпавший снег блестел. Все очень естественно получалось с очками.

— Ты говорил, что Можаев с тобой не обсуждал убийство Тропарева, — напомнил частный детектив Пахарь.

— Так! — напрягся Шура. — Вот только про убийство мы говорить не будем!

— А Даша мне сказала, что Сергей говорил ей о том, что убьет Тропарева, — спокойно сообщил Пахарь.

Шура посмотрел недоверчиво.

— Да, — подтвердил Пахарь. — Она сказала, что говорит так откровенно только потому, что Можаеву это уже не может повредить. Потому что его уже нет в живых и с него взятки гладки. Может быть, позвонишь ей, проверишь мои слова?

Шура растерянно молчал.

— Так что не будь святее Папы Римского, — посоветовал Станислав Сергеевич. — Судьбу Можаева надо прояснить. А никто не дает информации. Не у менеджера же вашего спрашивать. Он не скажет ничего. Даша рассказала все, что знала. А вот теперь я к тебе пришел.

— Я-то тут причем? — сказал Шура. — Серега действительно со мной не обсуждал. Он знаете в каком был состоянии!

— В каком? — быстро спросил Пахарь.

Шура задумчиво потер щеку, вспоминая.

— Полный атас! — подобрал он приличествующее моменту определение. — В стопоре был Серега!

— Он в тот день работал, когда это все случилось?

— Нет. Выходной. Если бы работал — он бы Тропарева прямо здесь и замочил бы.

— А когда ты его в клубе увидел? На следующий день?

— Да. Но ему работать все равно не дали. Увели в администрацию, туда сразу Калмыков примчался.

— Зачем?

— Все-таки его заведение. И вдруг такое случилось. Боялся, наверное, что Серега пойдет крушить все подряд. Успокаивал, в общем, как мог.

— Ну и как? Получилось?

— Типа того.

— А с каким же это таким подходом Калмыков подрулил к Можаеву, а? — вслух задумался Пахарь. — Все-таки Калмыков и Тропарев получаются почти что компаньоны, один заведение содержит, другой в это заведение девчонок поставляет. А Можаев перед ними — кто? Просто наемный работник.

— Все-таки его сестра с Калмыковым спит, — напомнил Шура. — Так что Серега Калмыкову получается не чужой. Да и с Тропаревым у него были нелады.

— У Сереги? — заинтересовался Пахарь.

— У Калмыкова.

— Да что ты говоришь! — ожил Пахарь. — В контрах они были, что ли?

— Сначала все было ништяк. Ну, допустим, год назад — так это уж точно. Эти они были… как их… ну, работали вместе… Вы это слово сказали…

— Компаньоны?

— Во! Компаньоны! Они и дела вместе крутили. И вообще.

— А какие дела?

— Мы люди маленькие. Охрана, — объективно оценил свой статус Шура. — Нам никто ни о чем не докладывает, что у них там за дела. Но ведь видно, когда люди вместе бабки намолачивают! Правильно?

Пахарь согласно кивнул.

— Я же говорю — компаньоны! — внушительно сказал Шура. — А потом блямс — и разругались!

— Из-за чего?

— А я почем знаю?

— Но это точно, что отношения у них расстроились?

— Без базара!

— Давно?

— Несколько месяцев. Тропарев к нам все равно заезжал, все-таки его девчонки у нас танцевали. Но уже без дружбы, чисто по работе.

— То есть Калмыков в этой ситуации встал на сторону Можаева.

— Конкретно! — рубанул Шура воздух своей огромной ладонью. — Если бы не он, Сереге бы еще хуже пришлось.

— Куда же хуже! — вздохнул Пахарь, вспомнив свой визит к несчастной Даше.

— Не скажите! — покачал головой Шура. — Конечно, Калмыков с Cерегиной сестренкой шуры-муры, а все равно Серега ему — кто? Считайте, что никто. А он к нему по-человечески. Серега в горе, работать не может — ему отпуск. Ни Серега, ни Дашка не работают, а квартира-то у них съемная. Калмыков денег дал.

— Много? — второй раз за последние несколько минут ожил Пахарь.

— Конкретно отслюнявил, — одобрительно подтвердил Шура. — Серега себе сразу тачку взял.

— Серебристую, — пробормотал частный детектив Пахарь. — «Жигули» двенадцатые. Да?

— Точно!

— Так она у него новая совсем, эта тачка?

— Ага, — сказал Шура. — Прямо из автосалона.

— В общем, обхаживал Калмыков Серегу как сына родного, — дозревал Пахарь.

Только до Шуры все никак не доходило.

— В смысле? — сказал он и посмотрел на Пахаря сквозь свои черные очки.

* * *

Люся увидела, как Михаил выходит из дома.

— Наташ! — сказала она негромко. — А пистолет у него настоящий?

— Конечно, настоящий, — кивнула Наталья.

— А ему зачем?

— Он все-таки охранник. Как же ему без оружия? Мы сейчас в город, за продуктами. Поедешь с нами?

— Не знаю, — сказала Люся. — Так неожиданно.

— Поедем! Хватит тебе в лесу сидеть. Совсем одичаешь.

А там люди. Там магазины. Там хоть какое-то движение.

— Что за город?

— Хартола.

— Большой?

Наталья засмеялась.

— Люда! Во всей огромной Финляндии живет пять миллионов человек. Пол-Москвы. Хартола — это центр общины. Района, если по-нашему. Во всей общине — три тысячи жителей. Вся Хартола: три магазина, два дома и одно отделение банка.