– Чем могу быть полезен? – спросил он по-русски, почти без акцента, уже зная, кто прибыл на комплекс и с какой целью.

Зал управления с самой большой установкой для исследования свойств вакуума представлял собой секцию диска длиной около пятидесяти метров. Помещение было разделено низкими перегородками на секции поменьше, как апельсин на дольки. Самая большая «долька» являлась главным терминалом контроля всех узлов и секций Суперструнника. К ней Леблан и повёл спутников, продолжая играть роль руководителя инспекции. Бросил на ходу топавшему сбоку японцу:

– Благодарю вас, мы сами разберёмся, можете заниматься своими делами.

Отсек был освещён невидимыми светильниками системы бестеневого освещения, создававшими естественный солнечный день где-нибудь в средней полосе России. Визинговая система не работала, поэтому стены терминала казались каменными. В центре дуги виомов и аппаратных консолей в креслах сидели операторы: две женщины и двое мужчин. Седой, смуглолицый, узкоплечий – это был Исфандияр Бодха, эксперт контрразведки, в настоящий момент игравший роль настройщика инконики, и почти такой же худой и седоватый, но с бородкой и бледнолицый – Иван Вележев. Перед ними переливалась гаммой сине-зелёных лучей схема Суперструнника. На головах обнятых креслами учёных красовались короны эмсканов; по-видимому, оба работали с инкомом Суперструнника по имени Ваал в режиме «один на один».

– Зона, – посмотрел на Леблана Воеводин.

– Ваал, включи неслышник, – сказал Леблан, имея в виду зону, блокирующую доступ к переговорам внутри терминала.

– Включена, – мягким баритоном ответил инк.

Воеводин подошёл к Бодхе, эксперт откинул корону, хотел привстать, но генерал остановил его:

– Сиди, не до церемоний. У нас есть всё, что нужно для запуска. Вы готовы скорректировать вектор генератора?

Бодха неуверенно покосился на Вележева, потом на женщин.

– Не хотелось бы впутывать их в это дело…

– Мы и без них справимся, – сказал Грымов.

– В таком случае я готов.

Женщин-операторов отпустили, заблокировали доступ в терминал. Воеводин похлопал Вележева по плечу, главный оператор Суперструнника ответил взмахом руки.

В зал хотел было войти японец-распорядитель, но его вежливо попросили не мешать.

– Доложит, – покачал головой Леблан.

– Не успеет, – отмахнулся Воеводин.

Леблан и Грымов заняли кресла операторов, подключаясь к аппаратуре контроля. Воеводин вырастил себе отдельное кресло, сел, разглядывая вспыхнувший перед ним виом, перечёркнутый искристой полосой Млечного Пути.

Бодха снова запаковался в своём коконе:

– Контроль трека.

В зале наступила тишина, нарушаемая только дыханием сидящих и пересвистами отдельных панелей.

– Нужны координаты посыла.

– Ввожу, – сказал Леблан, мысленно передавая инку данные.

Снова стало тихо.

– Долго будем целиться? – спросил Воеводин.

– Нужна лишь небольшая коррекция положения маневровыми генераторами, – ответил Бодха. – Это займёт не больше трёх минут.

– Надо будет предупредить персонал, чтобы люди успели занять защитные капсулы.

– Для этого достаточно секунды.

– Хотелось бы посмотреть на этот галактоидный флот во время прихода импульса, – со смешком сказал Грымов.

– Мне тоже, – согласился Леблан.

– К сожалению, мы ничего не увидим, – сказал Бодха виноватым тоном.

– Где он сосредоточен?

– В направлении на Стрелец А, – сказал Леблан. – Звезда класса G0, жёлтый гигант в три раза больше Солнца. Чёрная цивилизация негуманоидного типа: жители планетных недр, живые струи магмы. Они играют первую скрипку в подготовке экспедиции «для усмирения непокорных дикарей», то есть нас с вами. К настоящему моменту флот насчитывает больше тысячи боевых кораблей, а всего должно быть полторы тысячи. Ждут прихода кораблей Серой коалиции.

– Не рано мы наносим удар? – засомневался Грымов.

– Больше ждать нельзя, – пробурчал Воеводин. – И так висим на волоске. Если господин Меркель узнает о наших планах, нам не дадут ни малейшего шанса воспользоваться Суперструнником. А что касается «серых» галактоидов… Люсьен, ваше мнение как агента МККЗ?

– Я давно не агент, но уверен, что если мы уничтожим уже собранный флот, этого окажется достаточно. «Серые» не полезут в драку.

– Вот и я так думаю. Начинайте, Исфандияр.

– Господа, хочу предупредить, – вдруг заговорил Ваал. – Я поддерживаю связь с центрами обеспечения безопасности Солнечной системы, и мне только что передали, что замечена неестественная активность пограничных кораблей Средней Англии и Еврокаганата. Судя по перехваченным переговорам, Федеральной прокуратурой дана санкция атаковать Суперструнник «как убежище террористов».

– Оба-на! – произнёс Грымов озадаченно.

– Мне не хотелось бы в результате атаки получить серьёзные повреждения, – добавил инк дипломатично.

– Восстанови зону связи! – скомандовал Воеводин.

– Сделано.

Воеводин включил рацию «спрута»:

– Флоту резерва – старт по тревоге степени «АА»! Прикрыть комплекс Суперструнника! Проинформировать о замыслах Генпрокуратуры президентов СОН, ФСБ и Комбеза!

– Есть степень «АА»! – ответил дежурный «Сокола».

Воеводин поймал скрестившиеся на нём взгляды соратников. Они ждали решения.

– Исфандияр, пуск!

Бодха и Вележев отвернулись к виому, в котором светилась сложная ферма Суперструнника. Налились красным свечением конденсаторы разряда. По всем отсекам сооружения завыли сирены предупреждения о запуске генератора.

– Готов! – сказал Вележев без малейшего волнения в голосе.

– С богом! – бросил Воеводин, ощутив болезненный толчок сердца. В глазах всё поплыло.

Последнее, что увидел Степан Фомич, была судорога свечения фермы: Суперструнник произвёл очередной нештатный Большой Выстрел.

* * *

Звёзд вокруг было так много, что в их сиянии с трудом можно было разглядеть несветящиеся объекты – планеты, спутники, хвосты пыли и искусственные сооружения, созданные обитателями ядра Галактики.

Впрочем, рождённые внутри сферы с гигантской плотностью звёзд – от сотен до миллионов на кубический световой год – жители галактического центра давно приспособились к яркости небосвода и неистовой пляске излучений и не обращали на них внимания. Энергетика почти всех здешних цивилизаций не основывалась на биохимических реакциях, и ни о какой гомоподобной биологии, психологии и логике речь не шла. Руководствовались галактоиды только собственными интересами, нередко презирая интересы соседей.