— Да и вряд ли твои увлечения будут настолько серьезными, что тебе этого захочется, — добавил, видя снова растерянность сына.

— Но ведь у тебя такое было, — робко напомнил Михаил, хоть и знал, насколько тяжела для отца эта тема. — Маму ты по-настоящему любил.

Он тут же пожалел о сказанном — в глазах императора появились такая тоска и обреченность, что у него самого засосало под ложечкой. Но отец быстро справился с собой и ровным тоном произнес:

— Поверь мне, такое у метаморфов бывает крайне редко. Лишь когда они встречают женщину, которая кажется невероятно привлекательной одновременно и зверю, и человеку. А учитывая, что даже вкусы у тебя и у зверя будут разными, случается такое нечасто. Притом со временем наступает пресыщенность, и увлечь человеческую сторону твоей натуры женщинам становится все тяжелее. Остаются лишь инстинкты зверя, которые ты удовлетворяешь, не больше.

— Мама стала для тебя именно такой, особенной женщиной? — тихо спросил Михаил.

Император устало улыбнулся.

— Да.

— Расскажешь об этом?

Раньше Миша никогда не решался просить о таком. Да и отец избегал разговоров о матери — слишком тяжелая для него тема. Узнал Михаил об истории любви своих родителей от других людей, а также прочитав доступную в Сети информацию. Но ему всегда безумно хотелось узнать подробности.

Император отставил на столик бокал с вином и задумчиво сжал в руке медальон, который носил всегда, сколько Михаил его помнил. Он не знал, почему украшение так дорого отцу, но смутно чувствовал, что это тоже одна из тем, которые затрагивать не стоит.

— Это ее подарок на первую годовщину свадьбы, — глухо сказал Алексей Волохов и нажал на скрытую пружинку, открывая крышечку. Потом снял медальон и протянул сыну.

Дрожащими руками мальчик взял вещицу и посмотрел на открывшуюся взору миниатюру матери. На него смотрела совсем еще юная и очень красивая девушка: русоволосая и синеглазая, с нежной и милой улыбкой. На большом портрете, который висел в кабинете отца, мать была уже взрослее и строже. Настоящая императрица. Тут же он видел ее такой, какой она была в первые совместные годы жизни родителей. У Михаила сжалось сердце, а глаза защипало от подступивших слез. Он с трудом пытался подавить их, не желая показывать перед отцом неподобающую мужчине слабость.

— Она очень красивая, — сдавленно проговорил, отдавая Алексею медальон.

Тот только кивнул и сам некоторое время смотрел на изображение покойной жены. Михаил никогда не видел у отца такого выражения. Тот будто бы впервые полностью снял маску, которую носил постоянно. Полный светлой нежности и грусти взгляд, безмерная тоска по утраченному — столько всего читалось сейчас на его лице, что Михаил боялся даже дышать. А еще понял для себя, что, наверное, не хотел бы никого так любить, как отец. Слишком больно это. Уж лучше одноразовые и ни к чему не обязывающие связи, о которых тот говорил. Так зависеть от другого человека — Михаил не хотел для себя подобного.

А потом отец заговорил. Как-то отстраненно и медленно, словно мысленно находился не здесь. Рассказывал о том, как впервые увидел Анастасию Марицкую на одном из приемов. И как после этого его жизнь навсегда разделилась на до и после. Честно говоря, слушая отца, Михаил недоумевал. Настолько не походили те эмоции, о которых говорил император, на его привычную манеру поведения. Неужели он способен на такие сильные чувства?

— Это походило на удар током, — невесело проговорил Алексей. — Я стоял словно пришибленный и пытался угомонить зверя, а еще обуздать собственные эмоции. Они смешивались в какой-то дикий коктейль, из-за чего я совершенно утратил разум. Единственное, что мог, это стоять и смотреть на нее — смеющуюся чему-то в компании подруг и еще не заметившую моего появления. Мне казалось, что ее окружает яркое сияние, отделяющее от других. Да и вообще, видел я в тот момент только ее одну. Она казалась самым удивительным и прекрасным созданием, какое видел в жизни. Окончательно пропал, когда Настя почувствовала мой взгляд и посмотрела в мою сторону. Ее глаза. Такие затягивающие, выразительные, волшебные. Пронзительно-синие. Я тут же утонул в них. Опомнился только когда она смущенно потупилась и перестала на меня смотреть.

Отец многое тогда рассказал Михаилу. О самом большом счастье и горе в своей жизни. А он слушал как завороженный и больше не пытался скрыть слезы, в какой-то момент потекшие по щекам. Настолько сильно проникся тем, о чем говорил император. В конце, когда опустошенный отец умолк и откинулся на спинку кресла, невидящим взглядом уставившись в пустоту, осмелился спросить:

— Скажи, ты жалеешь о том, что встретил ее? Ведь если бы не это, тебе не было бы сейчас так больно.

Отец посмотрел на него с каким-то непонятным выражением и вздохнул.

— Поверь мне, если о чем-то я и не жалею в жизни, так это о встрече с твоей матерью. Только те годы, что прожил с ней, я могу назвать счастливыми. Остальное — это так, существование. Буду надеяться, что однажды ты поймешь, о чем я говорю.

— Не хочу, — Михаила даже передернуло. — Не хочу никого любить вот так!

Отец тогда усмехнулся и снова потрепал по волосам, но ничего не сказал.

Почему тот разговор вспомнился сейчас так отчетливо? Михаил боялся признаться в этом даже самому себе. Отгонял тревожные мысли, но вспоминая встречу с той девушкой, понимал, насколько сильно это похоже на то, о чем говорил отец. И что от его отрицания ничего не изменится.

Михаил снова мысленно перенесся в тот вечер, когда его угораздило отправиться в злосчастный ночной клуб. Весь день он осваивал новый конструкт и настолько вымотался, что голова гудела, а мозг срочно нуждался в отдыхе. Еще и внутренний волк, которого он уже дней пять не баловал «сладеньким», недовольно рычал. Хмыкнув, кронпринц решил, что пора отправляться на охоту. И «Сияние» вполне неплохое для этого место, где можно легко встретить тех, кто с радостью составит ему компанию на ночь.

Как всегда, войти он предпочел через черный ход, чтобы его заметило как можно меньше народу. Возьмет себе отдельный кабинет, оценит ассортимент красоток, собравшихся в клубе, и уже потом сделает выбор. Обычно хватало записки, переданной избраннице, с приглашением в кабинет и упоминанием его имени. Он довольно часто так делал. И зачастую одной девицей не ограничивался. Так что сегодня вознамерился удовлетворить своего зверя по полной.

Вылетевшая наперерез девушка прервала поток его мыслей, настроенных на благожелательный лад. Он едва успел махнуть рукой телохранителям, чтобы ничего не предпринимали, когда его обдало восхитительным ароматом: свежим и одновременно с нотками изысканной, какой-то экзотической сладости, а под руками оказалось нежное и упругое горячее тело. Михаил на некоторое время опешил — настолько сильно отреагировал на этот запах и прикосновение его волк. А девица времени не теряла и, развернув Михаила так, чтобы скрыл от посторонних, буквально впилась в губы.

Впрочем, он вовсе не был против, как и зверь. И вскоре жадно ответил на поцелуй, отмечая, какие у девушки оказались мягкие и податливые губы. И как же приятно их целовать. Так, что прямо отрываться не хочется! Еще и этот дразнящий аромат пробуждал вполне однозначные желания. Надо же! — мысленно усмехнулся. В этот раз даже напрягаться не пришлось поисками. Добыча сама прыгнула в руки. Да еще какая!