– Только, если начальство сменится.

– Смена твоего начальства, это изменение условия задачи. То есть – другая задача.

– Я понял, Шнерк, – кивнул Морон, чтобы не выглядеть таким уж идиотом. На самом деле он не понял. С одной стороны, капитан Ройтел с натренированным ударом, а с другой какие-то лептоны. Почему только четыре раза? Какой-то постоянный Кайвер. Одним словом – пустое.

Впрочем, зятю он верил, поэтому согласился на четыре попытки. В случае чего, перед капитаном можно как-то отбрехаться, главное запомнить все эти словечки, что наговорил ему зять.

В крайнем случае, придется записать на листочек и заучить.

Шнерк запустил процесс насыщения и, казалось, совсем потерял интерес к происходящему, глядя куда-то в прямоугольник фальшивого окна, на котором транслировался дождь с щебневыми выбросами, что происходило в двух с половиной тысячах километров от их города.

В тех далеких местах это был плохой сезон – полтора месяца люди прятались под бронебойными крышами и за окнами из бронекристалла.

Потом все заканчивалось и почти восемнадцать месяцев стояла прекрасная погода, со всякими там ароматами, цветами и нашествием розовой саранчи, которая пожирала все до самой земли и неслась дальше – к теплым заливам с прибрежной растительностью.

А в месте щебневых осадков в рекордные сроки отрастала зелень и местные жители успевали посадить и собрать урожай, перед тем, как снова погрузиться в погодные аномалии.

Морон это знал по рассказам одного приятеля, с которым познакомился в полицейской учебке. И если бы не слышал это из первых уст, ни за что бы в такое не поверил.

– Ну что, у меня все заряжено, – сообщил Шнерк. – Ты готов?

– А я то что? – пожал плечами Морон, ощущавший себя только зрителем. Правда, очень заинтересованным.

– Ну, хорошо…

Шнерк нажал клавишу и ничего не произошло.

– И что там? Каков результат?

– Никаков. Началось накопление поля для следующей попытки.

Морона вздохнул. Столь холодная реакция Шнерка на результат первой попытки его обидела. Мог бы отнестись к этому с большим вниманием, а то, он едва не зевал и теперь таращился куда-то в потолок.

Со второй попытки тоже ничего не получилось и Шнерк запустил насыщение для следующего этапа, а Морон загрустил.

Ну, что он скажет капитану? Ну да – прочитает с листа или запомнит текст с оправданием. Но капитан этого не забудет. На такие случаи с памятью у него все было в порядке.

Хотя, как-то под праздник «лиссабонской горки» премии недоплатил – так потом полгода с него вытягивали, а он только плечами пожимал: ой, забыл, камрады, в понедельник сделаю. И тянулся этот понедельник не один месяц.

– Третья попытка, Ренд. Ты готов? – снова спросил зять, а Морон так грустно него взглянул, что Шнерк покачал головой.

– Ренд, я хочу тебя предупредить, что третья попытка – главная. В нее переносятся результаты четвертой. Поэтому она показывает результат третьей и четвертой сразу.

– Что ты несешь? Как можно показывать результат четвертой попытки, если она еще не произведена?

– Таков закон биквантового мира, приятель. Я тебе сейчас покажу…

С этими словами Шнерк приподнялся и снял с полки какую-то книгу из вспененного пластика – полная имитация натуральной целлюлозы.

– Что это?

– Справочник по производным динамического квантового замещения. Здесь есть одна формула… Вот, у меня даже закладка имеется.

Морон взглянул на формулу и сдержал вздох. Из понятного там были только «плюсы», «минусы» и знаки аннигиляционных моментов, о которых он в школе писал реферат. А то бы и их не знал.

– Ну и как мне это пригодится?

– Просто, тебе сейчас нужно быть готовым к тому, что может и сработать. Смотри сколько там мусорных доков образовалось.

С этими словами Шнерк запустил на экране ускоренную прокрутку рабочего массива. Строчки пролетали очень быстро и это продолжалось с полминуты, а когда все закончилось, Морон спросил:

– Ну и что?

– А то, что большой выхлоп отработки говорит о приближении к вероятностному максимуму. Следов много.

– А если мало?

– Если мало, значит движение от максимума – в пустоту, то есть в сторону от положительного результата.

– Ну ладно. Если ты это, насытился, давай запускай, а то…

Наверное Морон произнес фразу до конца, но сейчас он этого не помнил. Что-то зашумело в ушах и ребра справа будто обожгло огнем.

Потом было такое чувство, словно накатила какая-то волна и смыла его. И лишь потом, откуда-то издалека, он начал слышать голос Шнерка. Очень обеспокоенный – тот почти кричал.

– Ренд, ты живой?! Ренд, я об тебя все руки отбил, пока по бокам шлепал! И в ухо орал, а ты, как никакой!..

«Вот почему ребра…» – пронеслось в голове Морона.

– Воду пришлось на тебя выплескивать! Минеральную «Аквант-золотая»!

«А это, видимо, волна», – продолжал Морон логическую цепочку и постепенно приходил в себя.

– А что случилось? – произнес он вполне внятно, садясь на полу весь мокрый в луже воды «Аквант-золотая».

– Твой код вышел.

– Твой код?

– Не мой код, а твой – для развертки бинарных файлов, что ты притащил.

– Выходит получилось? – спросил Морон, поднимаясь с пола и слегка покачиваясь – его еще штормило.

– Получилось. Вот чип с рабочей формулой. Все показатели уже зашиты в таблицу, то есть форматировать не нужно. Вставь его в личностный идентификатор и любой банкомат примет тебя за владельца карты.

Морон вздохнул. Напряжение ушло, но восторга, которого он ждал, не было. Только пустота.

– Ну, ладно, я пожалуй, пойду, – сказал он забирая у Шнерка чип.

– Может обсохнешь сначала, ты, вон, весь вымок.

– Ничего, нормально. На улице не холодно, – ответил Морон уже из прихожей, снимая с вешалку куртку. А открыв дверь, повернулся и добавил:

– Я помню, что должен тебе две штуки. Спасибо. И это, передай привет Линде. Скажи, что хотел дождаться, но, типа, вызвали. Типа, срочно.

52

Головин медленно шел по длинному переходу между трюмами, прислушиваясь к техническим звукам прилетавшим со всех сторон.

Жужжали насосы, подвывали нагнетатели, стрекотали лубрикаторы.

Водопроводы, подача воздуха, нейтральных газов и теплоагентов – все служило источником собственных шумов.

Временами со стороны машинного отделения доносились голоса – чаще на повышенных тонах. Это кричал Найджел. Потом запускались разгонные муфты, начинали завывать турбины и этот шум подавлял все остальные звуки.

Головин останавливался, прислушиваясь. Он понимал, что сейчас в машинном отделении проверяют его предсказание. Точнее сказать – прогноз.

А что, если не сработает? Что, если силовые приводы выдержат сто тысяч оборотов? Как тогда на него посмотрит сердитый капитан Сэм?

Вой турбин стал громче – машина набирала обороты, но пока