– …Тысяча девятьсот тридцать четвертая несмешная шутка…

Эжен ел и увлеченно рассматривал что-то в своем блокноте.

– Зарисовал новые растения? – невинно поинтересовался я, ловя ухмылку командира Кристен.

Эжен тут же захлопнул блокнот и нервно посмотрел на меня.

– Пару растений.

– И одну девушку, – невозмутимо добавила командир Кристен, подцепив вилкой мясо.

Эжен кинул в нее кусок булки, но командир легко увернулась.

– Де-е-евушка? – с деланым удивлением протянул я, и Эжен стал совсем пунцовым.

Но мы все знали, кто это, – Асира, онемас.

– Для меня этот день… – тихо начал Иниго.

Все за нашим столом замолчали и повернулись к нему. На его вечно непроницаемом лице вдруг отобразился целый калейдоскоп эмоций, он сжал руки в кулаки и, резко встав, бросил:

– Просто день.

Коротко кивнул нам и отрывистым шагом вышел из столовой. Хлопнула дверь. Кристен ударила кулаком по столу и встала.

– Я схожу за ним! – крикнул я и ринулся за ним.

* * *

– Иниго!

Одинокая и сгорбленная фигура стража почти сливалась с грот-мачтой. Он как будто не слышал моих шагов: ладони прижаты к лицу, плечи вздрагивают…

– Иниго.

Я подошел совсем близко к нему, когда тот наконец-то услышал меня: отнял руки от лица и тупо уставился перед собой.

Он дрожал. Я вздохнул и крепко обнял его.

– Тихо-тихо…

И похлопывал по плечу, гладил по спине, успокаивая его.

Так мы и стояли. Соленый ветер трепал наши волосы, плеск волн заглушал звуки празднества. Черноволосый матрос что-то крикнул, спрыгивая с мачты.

Все больше существ начинало появляться на палубе.

– Спасибо, Александр, – медленно и с трудом произнес Иниго, отстранившись от меня. – Мне до сих пор больно… в этот день.

Он тыльной стороной руки провел по глазам.

– Сколько уже прошло времени, а я до сих пор не могу смириться с тем, что ничего не сделал. Мой брат… – Иниго замолчал.

Его взгляд начал стекленеть: он возвращался к воспоминаниям.

Я поспешил сказать:

– Тебе необязательно посвящать меня в свои мысли. Я могу просто молча постоять с тобой, пока тебе не станет легче.

Иниго посмотрел мне прямо в глаза. А затем оттянул ворот и достал одну из веревок на своей шее – там висел каплевидный кулон.

– Знаешь, меня пугали с самого детства злым принцем, который готов был уничтожить весь мир ради утоления жажды власти. Мой брат погиб. Это все, что осталось мне… и он постоянно просил рассказать сказку про злого дитто белого дракона. Но все это время я наблюдал за тобой и не видел… ничего.

– Ого! Гм… Это про меня, да?

Иниго улыбнулся. А затем тихо произнес:

– Спасибо.

– За что? – Я недоуменно посмотрел на него.

Он не ответил.

Смех раскатился по палубе, и в ярких рассветных лучах показались фигуры командира Кристен, Киры и Эжена. Я посмотрел на Иниго – тот уже вернул свое прежнее непроницаемое выражение лица.

– …Ну, у всех разные мечты, – иронично заметила командир, продолжая какой-то разговор.

Эжен опять густо покраснел.

– Возможно, она нелепая, а возможно…

– И почему это чья-то мечта может быть нелепой? – живо спросила Кира. – Это же сокровенное желание человека. Нечто, возможно, недостижимое, но важное.

Они уже стояли рядом с нами.

– И какая же у тебя мечта? – спросила командир Кристен.

– Я мечтаю, чтобы меня помнили.

Все уставились на нее. Она не стала пояснять свои слова.

– А твое, Кристен? – Эжен уже справился со смущением, на мгновение забыв про субординацию.

– Ха, страж. Добиться повышения.

– Александр?

А чего я хочу? Чего я хочу на самом деле? Я посмотрел вдаль – солнце уже показало полностью свой диск над линией горизонта и раскидало россыпь лучей по пенящейся волнами поверхности моря.

– Понять свой путь.

Все уставились на меня. Но я также не стал пояснять свои слова.

– У меня больше нет мечты, – ровно сказал Иниго. – Старая сгорела, а новая пока не пришла. Я в ожидании.

Кристен стукнула его по плечу.

– Я хочу быть всегда с единомышленником. Обсуждать дела минувшие, растения, историю… – мечтательно протянул Эжен. В его руках вновь оказался блокнот. Он бережно перелистнул пару страниц и, слегка помедлив взглядом на одной из них, быстро захлопнул блокнот. Но я успел увидеть небрежно нарисованный портрет девушки.

Мы еще около часа обсуждали все, рассевшись возле мачты. А затем небо стянуло тучами, и накрапывающий дождь согнал нашу команду в каюту. Всех, кроме меня: я подошел ближе к борту. Изменчивость стихии завораживала – небо становилось все темнее. По палубе забегали матросы. Дженнифер резким голосом отдавала приказы.

В воде вдруг показались лошадиные головы. Я протер глаза.

Лошадиные головы не исчезли, а напротив, обрели еще и тела с по-змеиному длинными извивающимися хвостами.

– Морские коньки – одни из самых миролюбивых существ в Арридтском море, – раздался голос сверху. Я повернул голову и увидел капитана Рейна Кроссмана, сидевшего на трапе.

– А как вы?.. Нет, не хочу знать. – Я отвернулся.

– И что ты думаешь обо всем? – Он спрыгнул возле меня.

– Что я думаю… – медленно спросил я. – О чем?

– О своей комнате у маррдеров. – На его губах заиграла улыбка. Он, чуть шатаясь, подошел ближе. Его лицо избороздили морщины усталости.

– Недоверие. Вы правда думаете, что в такое легко поверить?

– Но тебе придется. Ведь все происходящее реально. И твоя жизнь, и дитто, и тирания императора. – Капитан Рейн картинным жестом показал на море и продолжил: – И даже эти морские коньки.

Столб огня заставил меня мгновенно забыть о капитане и прикрыть глаза: он был слишком ярок в сгущавшейся тьме. Я прищурился и увидел выходящего из огня капитана Вильяма. Силуэт Дэниела мелькнул и пропал вместе со столбом.

Виски сдавило нестерпимой болью.

– Капитан Кроссман. – Капитан Вильям достал зубочистку изо рта. – Есть разговор.

Глава 29

Печать забвения – вот чего боялись все долгоживущие существа Таррвании.

Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X

Александр

Корабль спокойно стоял у пирса.

Шторм так и не разыгрался, а мелкий накрапывающий дождь скоро сошел на нет – я знал, что за пределами сумеречного покрова ярко светит солнце. Возможно, это чудеса местной погоды, а возможно, эти чудеса звались Вильямом. Он увел несильно сопротивлявшегося капитана для разговора, даже не посмотрев на меня. Впрочем, через некоторое время он уже показался на палубе, а вот Рейна я больше до высадки не видел.

Деревня расположилась в устье реки – короткий песчаный пляж отделял ее от пирса. Местные жители не спешили нас приветствовать. У ворот стояли только трое фарффлов – сурового вида старейшина деревни с