— Разве он достоин жизни после всего того, что сделал? Погубил многих, а сколько еще невиновных может уничтожить?

Иного я от нее и не ожидал. Даже в такой безвыходной ситуации Лио думает в первую очередь не о своем благе, а о других. Вот что значит чувство долга и ответственность!

— Но ведь тебя тоже не пощадят! Сошлют на Одинокий мыс, без права когда-нибудь вновь видеть сирен и эсов… И как ты сама сможешь потом с этим жить? — не сдалась Омилидайя.

— Я и не смогу, — покачала головой «носительница». — Я себя убью тоже.

— Это ужасно, — всхлипнула фрейлина, заламывая руки. — Нет, нет, так нельзя… Жизнь Аленнара не стоит твоей.

Она все же не сдержалась, зарыдала, спрятала лицо в ладонях.

— Не надо вам идти против своей сути, сийринны, — резко выдохнул стоящий у окна Веленнар, который ждал девушек на террасе и вместе с ними последовал в комнаты. — Ваш долг — спасать, а не уничтожать. Мне проще решиться, я давно об этом думал.

— Но ведь тогда ты пострадаешь, Велен! — Паника Омили стала еще сильнее. — Тебя казнят.

— Пусть так. Но я не уверен в успехе, поэтому вы обе покинете остров. Тогда в случае моей неудачи гнев Аленнара вас не коснется. Думаю, что смогу договориться о вашем побеге с Грийнаром…

— Я не хочу тебя терять! — Фрейлина, по всей видимости, окончательно перестала считать его предателем. — Должен быть другой способ!

— Должен? — Веллен болезненно поморщился и, оттолкнувшись от подоконника, прошел вглубь комнаты, ближе к сидящим на пуфах девушкам. Тоже присел на свободный и признался: — Я уже все перебрал. Все идеи, которые я тщательно обдумывал, рассыпались в прах. Нет у меня на руках неопровержимых доказательств бесчинств принца, которые можно было бы предъявить. Как бы я ни старался их получить… Столько времени прошло, а до сих пор остается лишь его слово против моего. Я хотел пригласить в свиту сиррина, по статусу равного Аленнару, чтобы он тоже все увидел своими глазами и у нас было преимущество — два голоса против одного. Рассчитывал на желание воспользоваться ситуацией. Однако союзник, которого я долго и осторожно искал, не захотел рисковать, когда дело дошло до реальных шагов. Отказался.

Да уж… Переворот организовать — задача непростая. Легко впустую критиковать и рассуждать о безобразном моральном облике принца. Куда труднее пойти против течения, изменить ход событий. Что лучше — смута на острове или жестокий король? Второе — более стабильный вариант. Но совершенно недопустимый для меня и Лио.

Мужчина качнул головой в растерянности, поднял взгляд на внимательно слушающих собеседниц и грустно им улыбнулся.

— Да, милые сийринны, я нашел лишь одного. Сложно отыскать тех, кто готов взять на себя ответственность. Большинство предпочитает не видеть и не замечать проблем, пока они не касаются их лично… Я попытался подстроить так, чтобы король оказался на побережье, когда Аленнар будет петь. Задача была сложной, но однажды у меня все же получилось. Увы, король Нетаннар появился чуть раньше, чем нужно, — сын его заметил. А мне после пришлось еще тщательнее притворяться бесчестным сиррином. Я утратил доверие принца, ведь тех, кто мог его подставить, не так много. Аленнар, кстати, подозревал всю свою свиту, не только меня. Один так и не смог отвести от себя гнев.

— Он его… убил? — прошептала Омили.

— Наказал так же, как тех сийринн. Похоже, он входит во вкус.

Эх, наивный Велен и не догадывается, что родители уже привычно закрывают глаза на мерзкие поступки сына. Нежелание королевы портить фасад благополучной семьи многое объясняет. И присутствие короля-отца вряд ли дало бы в итоге нужный результат. Напрасный риск…

— В отчаянии я решился на совсем уж безумный шаг, — продолжил Велен. — Переоделся в эса и ходил по поселениям. В тавернах пытался подстрекать народ к бунту, подкидывая правду в виде слухов. Но все заканчивалось предсказуемо — бурное возмущение, угрозы в адрес подлых сирринов и… все мирно расходились по домам. Мол, не их это дело, воевать и требовать. Пусть сирены сами между собой разбираются. А твари… Так рано или поздно все в их пасти окажемся, заберут нас во владения духа морского. Нару в услужение на веки вечные.

Хм… Ну, трусливая позиция низшего сословия меня не удивляет. Ладно бы мир был прогрессивный, можно было бы рассчитывать на вольнодумства, а тут же средневековый. Да еще и «крестьяне» пользоваться «вилами» могут исключительно по прямому назначению. Применить их как оружие или заменить на меч даже не приходит им в голову.

А вот что за фетиш такой в смысле услужения духу? Это они про загробный мир, что ли? Пасти тварей тогда при чем? Разве не могут эсы умереть от других причин?

И снова я вынужден был задавить на корню свои порывы к поиску информации. Во-первых, вот такими «пробелами в знаниях» я могу себя подставить. Какой же дух не в курсе самых очевидных вещей? Во-вторых, не та сейчас обстановка, чтобы лезть к «носительнице» с вопросами.

— Что же делать? — потерянно спросила Омили. — Неужели нет никаких других вариантов? Может, ты все же что-то еще не попробовал?

Сиррин ей не ответил, лишь продолжил пристально смотреть, не отводя глаз. В них не было насмешки, мол: давай, придумай, раз такая умная, не было и безысходности, жалости к самому себе. Я видел лишь нежность к девушке, которая пыталась избавить его от участи убийцы.

И эти чувства тоже достойны спасения… Я задумался о возможном пути. Разве мудрый дух проигнорировал бы серьезную проблему? Нет, мне молчать нельзя. В этом мире все завязано на вере в высшие силы, значит, на этом и нужно сделать акцент… Эх, снова мне катастрофически не хватает данных, чтобы дать точный прогноз! Придется действовать обходными путями и надеяться на удачу…

— Я смертей не одобряю, Лио, — мягко намекнул я на то, что, как дух, выступаю против насилия. — Недостойно моим верным сиренам пополнять ряды прислужников Нара. Если этот остров не желает лучшей участи, то пусть так и будет. Пусть на нем останутся только презренные трусы и эгоисты, безразличные к чужим страданиям. Есть иные острова, которые вас достойны.

— Ты лишаешь Тьегрос своего покровительства? — потрясенно прошептала Лиодайя. Подняла глаза на фрейлину, моментально сообразившую, с кем разговаривает госпожа.

И если Веленнар нахмурил брови в непонимании, то Омили тут же заявила:

— Нам всем надо отсюда уехать.

— Я не могу сбежать, — обеспокоилась Лиодайя. — Мои родные… Аленнар никого не пощадит.

— Я тоже не хочу оставлять мать, — кивнула фрейлина. — Но, уверена, Велен найдет способ, как забрать всех. И своих родителей — тоже. Если захочет… И справедливый Дайяр ему позволит. — Последнее добавила с опаской, умоляюще посмотрев в глаза Лио.

— Ваши семьи невиновны в бедах острова. Но они станут для вас поддержкой на новом месте, — поспешил я заверить впечатлительных девушек.

— Он позволит, — «перевела» для всех «носительница».