Когда я уже собиралась ложиться спать, позвонил Сангуэса. Время для звонков было совсем неподходящее, и обычно он себе такого не позволял.

– Прости, Петра, что звоню поздно, но с этой твоей проклятой справкой я сижу в полной заднице. Страшно намучился с вашей Мартой Мерчан и продолжаю мучиться.

– А что с ней не так?

– Тебе известно, насколько закрыты наши государственные инвестиционные фонды? Много раз нам приходилось оставаться ни с чем, и не важно, полицейский ты или судья. Эти люди предпочитают держать язык за зубами.

– Знаю.

– Но ты, возможно, знаешь и то, что я лучший в стране дознаватель – специалист по экономическим вопросам.

– Разумеется, и это я знаю!

– Так вот, задействовав свои связи на весьма высоком уровне, я выяснил, что две недели назад Марта Мерчан инвестировала весьма солидную сумму.

– Какую именно?

– Двадцать миллионов песет.

Я присвистнула, хотя и подумала, что вряд ли тут было чему так уж сильно удивляться. Сангуэса добавил:

– Странно, правда? Откуда она их взяла? На ее счетах таких денег не было, да и на службе она столько не получала. Неужто хранила миллионы в чулке? Или заработала совсем недавно каким-нибудь неожиданным способом? Короче, вот что я выяснил, но определить источник этих денег – уже вне моей компетенции.

– Понятно.

Я задумалась, пытаясь осмыслить новые факты. Но тут же опять услышала голос Сангуэсы:

– Петра, и ты ничего больше мне не скажешь?

– Мне надо немного пораскинуть мозгами.

– Но ты ведь ничего не сказала про мои подвиги.

Только тут до меня дошло, чего он от меня ждал:

– Сангуэса, я поражена до глубины души, я никак не могу в такое поверить. Знала, что в этом деле тебе нет равных, но пронюхать про ее инвестиции… И не только это, но вся работа, которую ты провернул – а ведь я потребовала от тебя кучу справок! Поверь, я совершенно искренне считаю, что в нашей полиции ты лучше всех.

Его довольный смешок послужил сигналом, что я могу приостановить поток восхвалений – кажется, я выдала достаточную дозу.

– Ладно, Петра, вынужден тебя покинуть. И береги себя, я бы не хотел, чтобы с нашим лучшим инспектором что-то случилось.

– Я тебя обожаю, Сангуэса, пока.

Нет, мужчины просто немыслимо тщеславны, зато как просто доставить им удовольствие! Ты можешь сколько угодно преувеличивать, льстить им – по-детски, безудержно нести черт-те что. Они все проглотят не моргнув и глазом, лесть никогда не покажется им слишком грубой, слишком беспардонной, они будут внимать тебе с восторгом, даже если и усомнятся, что стоят того, словно речь идет о материнской ласке.

Я окинула взглядом стены своего номера. Потом оглядела эклектичную, типично гостиничную обстановку. Дьявольщина! Голова моя никак не была готова вместить еще один факт, этот факт не желал согласовываться с остальными и к тому же самым наглым образом нарушал порядок, в котором мне удалось выстроить мои выводы и подозрения. И какого лешего сюда лезла еще и бывшая жена Вальдеса? Она-то какую роль могла играть в истории с торговлей конфиденциальной информацией? И вообще, неужели и на самом деле торговля такой информацией могла потянуть за собой столько убийств? На каком этапе расследования мы в реальности сейчас находимся, опять в самом начале? Я почувствовала сильное головокружение, словно падала в пустоту, и даже не пыталась ухватиться за что-то надежное. Осторожно, Петра, подумала я. Нельзя позволить себе вдруг взять и растеряться. Сейчас нельзя ни слишком рваться вперед, ни отступать назад. Спокойно! Я пришла к тому, к чему пришла, но что-то ведь привело меня в эту точку. Нет никакого смысла вновь перетряхивать улики, делать обобщения, предаваться сомнениям. Надо довериться сыщицкой интуиции… Или нет?

Я встала с постели. Спокойнее! Это всего лишь еще один факт. Разве компьютер впадает в панику, когда в него вводят новую информацию? А что он делает? Он сохраняет ее – и все, а где он ее сохраняет? Вот в чем проблема. Ну а если находка Сангуэсы ничего общего не имеет с нашим расследованием? Мы занимаемся сейчас мошенниками и аферистами. И все, кто входит в эту уже достаточно прореженную часть общества, обязательно что-то скрывают, главным образом, конечно, деньги. Обман у них в крови, они как никто другой способны прокручивать финансовые махинации, которые трудно бывает вскрыть. Финансы – в этом они руку набили. Возможно, Марта Мерчан инвестировала какую-то сумму раньше и это нигде не было зафиксировано, а может, получила тайное наследство от Вальдеса, просто деньги хранились у его адвоката, дабы уберечь их от налогов. Да, так вполне могло быть, ведь Вальдес и его бывшая жена поддерживали добрые отношения, несмотря на развод.

И что теперь делать? Каким должен быть наш следующий шаг? Ехать в Барселону? Нет, только не это, ведь Ногалес у нас уже на прицеле и осталось сделать финальный выстрел. Послать туда Гарсона, чтобы он допросил Марту? Но с подозреваемыми такого типа младший инспектор не всегда справляется. Я приняла решение, которое мне показалось не самым плохим. Позвонила Молинеру. Он уже вернулся домой. Я попросила, чтобы он встретился с Мартой Мерчан. Ему были известны все детали дела, мы еще так и не отказались от мысли, что оба наши расследования связаны между собой, поэтому именно ему следовало поговорить с ней и составить собственное впечатление о нынешней ситуации. В зависимости от того, что он узнает, мы и решим, как действовать дальше.

Молинер, разумеется, согласился. Так что пока этот груз был снят с моих плеч. Я вздохнула с облегчением, но судьба не собиралась дать мне передышку, чтобы я могла наконец выспаться. Когда я уже собиралась дать отбой, Молинер заговорил снова:

– Петра, знаешь, в какой момент ты мне позвонила?

Я вознесла молитвы всем своим святым покровителям, так как уже предчувствовала приближение катастрофы. Нет, ответила я, стараясь изобразить полное неведение. И тут катастрофа разразилась:

– Моя жена только что ушла – насовсем.

– Ой, прости, я даже не спросила тебя… Очень сочувствую и немедленно оставляю тебя в покое.

Он пропустил мои слова мимо ушей, вернее, он, по-моему, вообще вряд ли меня слышал.

– На самом деле она уже ушла из дома несколько дней назад и вещи свои унесла, у нее теперь новая квартира. Но мы договорились сегодня вместе поужинать – последняя попытка расстаться по-дружески… Не знаю почему, но у меня еще оставалась глупая надежда на то, что под конец… Но она ушла, Петра. И когда ты позвонила, я бродил по дому и думал, что никогда больше не увижу ее здесь.

– Ну, если вам и вправду удалось расстаться по-хорошему… ты еще увидишь ее, и вы поболтаете, а со временем…

– Нет, все было не так.

– А как?

– Я закатил ей ужасную сцену. Не мог сдержаться, не знаю, что со мной было.