Брюнетка изменилась в лице:

— Вы хотите сказать, что дорогие чайные розы, которые я дарю ему, он передаривает вам?

Пожав плечами, Диана хмыкнула:

— Наверняка. Он человек экономный, зачем ему на подарки тратиться?

— Мерзавец! — взвизгнула брюнетка. — А вы, милочка, почему чужие подарки от него принимаете?

— Откуда мне знать, что они чужие? — засмеялась Диана. — Я думала, он сам цветы покупает.

— Вы не радуйтесь, — фыркнула брюнетка. — Вы у него тоже не одна, у него миллион таких, как вы. Между прочим, у Арнольда и невеста есть, которой вы в подметки не годитесь!

Задетая за живое, Диана язвительно поинтересовалась:

— И кто же эта красавица?

— Известная оперная певица Разумовская, — победоносно бросила брюнетка.

Изумлению Дианы не было предела:

— Разумовская? Элеонора?

— Да!

И брюнетка, сверкнув ненавидящим взглядом, гордо удалилась.

Тут же в кабинет проскользнула Ирочка.

— Кто это? Что она хотела?

— Пассия Прозоровского требовала, чтобы я оставила его в покое.

— Да что вы! — сделала большие глаза Ирочка. — Вот нахалка!

Устало взглянув на Ирочку, Диана вздохнула:

— Меня беспокоит другое: со всеми этими трагедиями и убийствами у нас падает выполнение плана.

— Да, зрителей стало меньше, — согласилась Ирочка.

— Нужно подумать, как их снова привлечь, давай обсудим…

Незаметно в суете пробежал день, и Диана засобиралась домой. Долго ждала автобус, потом под дождем шла от остановки. Уже совсем стемнело, в подъезде опять выкрутили все лампочки и было ничего не видно. Ругаясь сквозь зубы, Диана на ощупь открывала дверь. Открыла один замок, потом второй, толкнула дверь, шагнула в прихожую, и вдруг сзади на нее что-то обрушилось, и Диана, обмякнув, упала на пол.

Пришла в сознание она от острого запаха нашатыря. Затылок раскалывался, перед глазами все расплывалось. Диана застонала.

— Очнулась? — донесся до нее как сквозь вату мужской голос. Голос показался ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, откуда, и что вообще происходит.

Ее схватили за шиворот и куда-то потащили, потом швырнули на что-то мягкое. До Дианы дошло, что это диван.

Зажегся фонарик, направленный в глаза сильный луч света ослепил ее.

— Вы кто? Что вам надо? — со страхом выдохнула она, зажмурившись.

— Кто я, тебе необязательно знать! — засмеялся голос. — Ты лучше скажи: куда ты спрятала драгоценности старухи?

— Какие драгоценности? — удивилась Диана и тут же получила удар по лицу.

— Отвечай на вопрос, или я тебя сейчас на кусочки порежу!

Диана безумно испугалась и мучительно соображала, что бы ему ответить. Если она сейчас скажет, что ценности Виолетты Генриховны — это ноты и они в полиции, то этот псих может ее убить, но, с другой стороны, она может ему наврать, что когда следствие закончится, то ей ноты отдадут.

— Не прятала я никакие драгоценности, — проговорила она и получила новый удар.

— Говори правду, иначе я тебя прикончу, — зловеще просипел мужчина, у Дианы мурашки пробежали по всему телу. — Разрежу на куски и выкину в Москву-реку!

— Но я правда ничего не знаю, — испуганно пробормотала девушка.

Мужчина откуда-то достал нож и провел холодным лезвием по руке Дианы, ей стало дурно.

— Готовься к смерти…

Завизжав от ужаса, Диана получила очередной удар и замолчала.

— Считаю до трех, если не отдашь драгоценности, то получишь под ребро нож! Раз, два…

— Стойте, я все скажу!

— Говори!

— Драгоценности сейчас находятся в полиции.

— Опять врешь?

— Честное слово, это правда, — лихорадочно тараторила она. — Следователь, сказал, что, как только следствие закончится, мне их отдадут, ведь я же наследница, Вебер завещание на меня написала.

— Придумывай что хочешь, а камешки из милиции забери, срок тебе неделя!

Несчастная Диана облегченно вздохнула:

— Хорошо, я постараюсь.

Помолчав, мужчина выругался и заявил:

— Но если соврала, я вернусь и убью тебя! А если побежишь в милицию жаловаться, то убивать буду долго и мучительно, у меня брательник работает в ментовке, большая шишка, я все узнаю, поняла?

— Поняла, поняла, — зачастила Диана. — Клянусь, никому не скажу! Только вот синяки на лице, а мне завтра на работу.

— Скажи, что хулиганы на улице напали, хотели сумку отобрать.

— Хорошо, — согласилась Диана. — А как я вас найду?

— Я сам тебя найду, живи пока… И помни, срок у тебя — неделя!

Несмотря на неприятности, погром в доме и смерть любимой преподавательницы, Любочка Ланская ощущала себя необыкновенно счастливой, ведь наконец она повстречала достойного мужчину и была влюблена. В свои тридцать шесть она уже и не надеялась на женское счастье, но судьба оказалась благосклонна.

Любочка взглянула на себя в зеркало, припудрилась, накрасила губки, причесалась, натянула плащ, схватила зонтик и в приподнятом настроении выскочила на улицу.

Выходя из подъезда, она нос к носу столкнулась с молодым мужчиной. От неожиданности он выронил ноты, которые нес под мышкой, листы разлетелись по асфальту. Любочка извинилась и бросилась ему помогать, их руки соприкоснулись.

— Я Арнольд, а ваше имя не иначе как Любовь… — проникновенно шепнул молодой человек.

Любочка смутилась.

— Как ни странно, вы правы, меня зовут именно Любовь. Я смотрю, вы интересуетесь музыкой?

— Да, я певец.

Взглянув на него, Любочка пробормотала:

— Кажется, я вас где-то видела.

— Наверное, на афише или на концерте, — загадочно улыбнулся Арнольд.

— Вполне возможно, — вздохнула Любочка. Подняв последнюю нотную тетрадь, протянула ему. — Извините, я в последнее время такая рассеянная.

— Пустяки, — отмахнулся он. — Я сам виноват. Если вы торопитесь, давайте я вас отвезу.

Ланская категорически отказалась и, попрощавшись с новым знакомым, поспешила к метро.

С глубоким сожалением проводив ее взглядом, Прозоровский швырнул ноты на заднее сиденье и уселся за руль. Конечно, Любочка вовсе его не впечатлила, но он надеялся, что «Реквием» может быть у нее. И Арнольд, купив в ближайшем цветочном магазине букет роз, занял пост у подъезда Ланской.