— Ты несправедлива, — усмехнулся Прозоровский. — Каждую свободную минутку я с тобой, розами тебя засыпаю…

— Почему ты бросил меня на вечеринке у своих друзей? — решила наконец выяснить Диана. — И кто эта эффектная брюнетка, с которой ты исчез?

— Ты ревнуешь? — усмехнулся Арнольд. — Зря. Это всего лишь поклонница моего таланта. Я с ней просто разговаривал. И ты тоже не особенно скучала на вечеринке, — с упреком заметил он.

Диане стало неприятно.

— Ты оставил меня одну с незнакомыми людьми! — обиженно сказала она. — Так где ты был?

Но Арнольд не ответил, он поставил свой бокал, пересел поближе к Диане и усадил ее к себе на колени. Обнял, принялся шептать, как любит ее, как они поедут на море, как будут счастливы.

Диана разомлела в его объятиях и забыла свои обиды, ей вновь стало хорошо и уютно рядом с ним.

— Зайчик, а когда ты получишь наследство от старой музыкантши? — внезапно ласково спросил Арнольд между поцелуями.

Диану словно ледяной водой окатили:

— Что ты сказал?

Арнольд добродушно повторил свой вопрос, добавив:

— А то ведь тебя и опередить могут.

Высвободившись из его рук, девушка отодвинулась на край дивана.

— Откуда ты знаешь, что она написала завещание на меня?

Он нахмурился:

— Ты мне сама об этом говорила.

— Когда? Что-то я не помню такого.

— В первый же день, — пожал он плечами. — Кажется, мы в машине с тобой сидели, когда я тебя домой привез, ты и рассказала.

— Странно, я не помню об этом.

Обняв ее за плечи, Прозоровский выдохнул:

— А я помню каждое мгновение с тобой… Мне дорог каждый миг и каждое слово.

Но Диана больше не верила в его пламенные чувства, ей не давал покоя последний разговор с Суржиковым о проникновении на склад с вещами Вебер, теперь она была уверена, что это сделал Арнольд. Вдруг вспомнился маньяк-убийца, и она испуганно покосилась на любовника. А что, если Арнольд и есть тот самый убийца? Тогда ни в коем случае нельзя показать ему, что она догадывается, кто он. Нужно как можно дольше поддерживать игру, которую ведет он, а заодно выведать что-нибудь о его делах.

— Да, наверное, я упоминала об этом, — согласилась Диана.

— Вот видишь, — обрадовался Арнольд. — Так что музыкантша тебе завещала? Есть что-то ценное? Может, драгоценности какие-нибудь сохранились? — поинтересовался он.

Диана вздохнула:

— Мне Виолетта Генриховна ни про какие ценности не говорила, и вообще я даже и не знала, что она собиралась все свое имущество мне завещать.

— Может быть, поискать в ее вещах? Что-нибудь интересное и обнаружится, — вкрадчиво произнес Прозоровский. — Хочешь, я тебе помогу?

— Действительно, надо поискать, — кивнула Диана. — Только у меня ключей пока нет.

— Как нет? — изумился Арнольд.

— Вчера вечером кто-то забрался на склад, где хранится имущество Виолетты Генриховны. Следователь забрал ключи на экспертизу.

— Какой ужас! — вполне искренне удивился Арнольд. — Дорогая, кто-то тебя опередить хочет! Тебе нужно поскорее вернуть ключи, и будем искать камешки.

— Кстати, Виолетта Генриховна завещала имущество не только мне, но еще и певице Разумовской и музыкантше Ланской.

Арнольд презрительно скривился:

— Но ведь главная-то в завещании ты, а не они.

«Откуда он все знает? Как будто завещание своими глазами видел!» — мелькнула мысль у Дианы.

— Да, я, — простодушно подтвердила девушка. — Но они уже знают, что Виолетта Генриховна и их упомянула в завещании, и они так давно с ней знакомы…

— Но если Вебер выбрала наследницей тебя, значит, тебе доверяла больше, вот ты и должна все получить! А с их претензиями мы разберемся!

Диана засмеялась:

— Какой ты практичный!

— Кто-то же должен заботиться о тебе, — многозначительно произнес он.

В этот момент Диана пожалела, что не поделилась своими сомнениями со следователем.

После того как сотрудники милиции спасли последнюю жертву маньяка, нападения прекратились, убийца затаился. Суржиков день и ночь пропадал на работе.

— Надо же, спугнули преступника, — сокрушался он. — Может быть, еще раз прочесать район? Вдруг он из местных жителей?

— Но мы всех музыкантов в районе проверили, — возразил ему оперативник Михаил Меркулов. — Нет среди них подозрительных, у всех алиби.

— Убийца может быть и не музыкант, — хмыкнул Суржиков.

— И не маньяк, — насмешливо заметил Меркулов.

— И не маньяк, — хмуро повторил Суржиков.

— Ты хочешь сказать, трех женщин скрипичной струной задушил не маньяк?

— Я в этом сомневаюсь, две жертвы оказались сотрудницами одного и того же кинотеатра и были знакомы между собой. Не верю я в такие совпадения, — вздохнул Суржиков, — тем более что в деле замешаны ноты Моцарта…

— Если это так, то кого ты подозреваешь?

Глубоко задумавшись, Суржиков качнул головой.

— Подозреваемые-то есть… Их даже слишком много. Бывший коллега убитой Вебер, Фарятьев. Этот тип за ноты Моцарта не то что старушку, он маму родную не пощадит, но у него алиби. Ее сосед, картежник Кукушкин, но он тоже не тянет на убийцу. А еще есть певец Прозоровский, подозрительно он вокруг директрисы кинотеатра «Олимп» вьется…

Меркулов засмеялся.

— Ты хочешь сказать, что известный певец Прозоровский будет душить женщин в кустах на набережной?

— Не знаю, — печально вздохнул Суржиков. — Но очень многое меня в этом деле смущает. Первое: зачем администраторша Бобрышева пошла на работу через мост, если слышала, что там орудует маньяк? Второе: если это маньяк задушил старушку Вебер и украл ее сумку, зачем он потом бросил эту сумку на месте убийства других жертв? Куда пропала сумка Бобрышевой? И почему женщин убивают именно скрипичной струной?

— Согласен, все это подозрительно, — поддержал Суржикова коллега. — Что-то здесь не складывается…

— И почему музыкантша за два дня до смерти пишет завещание на Диану Арсеньеву?

— Так, может, эта Арсеньева ее и задушила? — ухмыльнулся оперативник.

Суржиков покачал головой:

— Исключено, во-первых, она была в зале на момент убийства, а во-вторых, она на такое не способна.

— А как же завещание? — ухмыльнулся Меркулов.

— Говорит, что про него ничего не знала, — вздохнул Суржиков. — И от наследства отказалась.