Я повернулась спиной к Жан-Клоду и сквозь стиснутые зубы прорычала:

– Заткнись.

Джейсон бросил на меня невинный взгляд. Потом пожал плечами и сказал:

– Вы, ребята, веселитесь. А я просто посижу здесь и буду наслаждаться своим вином в полном одино- честве.

Он испустил такой печальный вздох, что мне показалось, будто я бросаю щенка посреди двенадцатиполосной кольцевой развязки, огибающей Триумфальную арку. Я выкинула эту мысль из головы. Что на него нашло?

– Спокойной ночи, Джейсон, – твердо сказала я и взяла Жан-Клода под руку, отметив, как хорошо сидел на нем костюм. Он был безукоризненно скроен и явно сшит на заказ.

Жан-Клод подвел меня к машине, блестящему черному седану. Водитель стоял сзади и держал дверь открытой. Жан-Клод наклонился ближе и спросил:

– Может, нам стоит позвать твоего друга?

– Нет! – сказала я. Увидев его удивление, я поняла, что, возможно, была слишком резка, и добавила: – Я уве- рена, что Джейсон предпочел бы подготовиться к завтрашней встрече.

Улыбка медленно появилась на губах Жан-Клода:

– Отлично, потому что я действительно не хочу делить тебя ни с кем в этот вечер.

Он помог мне сесть в машину и занял место рядом. Водитель захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы сесть за руль. В салоне стояло ведерко с шампанским, и Жан-Клод поднял бутылку, чтобы откупорить ее. Я была благодарна ему за это, надеясь, что спиртное снимет напряжение. Когда мимо пронеслись огни Парижа, я мельком увидела светящуюся Эйфелеву башню и почувствовала, как магия города окатывает меня, делая особенно чувствительной ко всему, что меня окружало, особенно к мужчине рядом со мной.

От него пахло необычным одеколоном, не слишком сильно. Мне пришлось прижаться ближе, чтобы вдохнуть его аромат, и я почувствовала тонкие ноты бергамота и мускуса. Ему шел этот запах, он был мужественным, но не подавлял. Галстука на нем не было, а воротник рубашки распахнулся, обнажив его мощную шею.

Жан-Клод налил два бокала, протянул один мне и сказал:

– Une nuit inoubliable[53].

Эти слова звучали восхитительно, но я не знала, что они означают, поэтому подняла свой бокал и вопросительно посмотрела на него.

– За незабываемую ночь, – сказал он, потом коснулся своим бокалом моего и подвинулся так, что наши руки переплелись, и мы выпили. Это было чертовски романтично.

Шампанское было очень вкусным, оно шипело у меня во рту, пробуждая все вкусовые рецепторы и заставляя мои губы морщиться от его терпкой сладости. Жан-Клод воспринял это как приглашение поцеловать меня, и я с радостью приняла его поцелуй.

Его рот нежно скользнул по моему, словно не желая размазать мои розовые губы. Я накрасила губы стойкой помадой, для поцелуев, но не стала об этом упоминать. Мы с легкостью перешли на этот новый уровень близости, как повар слегка увеличивает огонь на плите, где томится под крышкой кулинарный шедевр.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать меня снова, машина медленно остановилась, и он тоже. Жан-Клод выглядел расстроенным, но я с удивлением обнаружила, что не чувствую себя огорченной. На самом деле я испытала некоторое облегчение. Несмотря на то что я была счастлива снова увидеть Жан-Клода, я не хотела торопить события.

Дверь открылась, и Жан-Клод выскользнул наружу. Он повернулся, протянул мне руку и, улыбаясь, сказал:

– Я обещал тебе незабываемую ночь, и вот она начинается.

Его сильные пальцы сомкнулись вокруг моих, и я позволила ему поднять меня на ноги. Вместо того чтобы отпустить меня, он переплел наши пальцы вместе и повел через тротуар к особняку впереди нас, сверкающему огнями.

Оглянувшись, я увидела, как наш водитель протискивается в ряд машин, высаживающих других гостей, чтобы припарковаться на дальнем конце длинной подъездной дорожки. Мужчины в строгих костюмах и смокингах и женщины в блестящих платьях толпились на дорожке.

– Где мы находимся? – спросила я, наклоняясь ближе к Жан-Клоду.

– Мы на самой шикарной вечеринке во всем Париже, – сказал он. – Это дом Франсуа Моро. Он знаменитый коллекционер и инвестор.

– Дом? – я взглянула на массивное каменное здание. На каждом из пяти этажей были огромные арочные окна, которые ярко светились в темноте. На крыше я заметила сидящих по углам гаргулий. Что ж, впечатляет. – А что он собирает?

– Все, что придет ему в голову, – ответил Жан-Клод. – Все здесь сегодня надеются, что они заинтересуют Франсуа и он пустит в ход свой миллиардный капитал, чтобы осуществить их мечты.

В его голосе прозвучала тоска, которая привлекла мое внимание.

– И ты надеешься, что он поможет тебе открыть собственный дизайнерский дом?

– Ты помнишь мою мечту? – Жан-Клод выглядел по-настоящему тронутым. Затем он улыбнулся, взглянул на меня из-под своих ресниц и сказал: – Ты же мне поможешь, так ведь?

– Конечно, – сказала я. – Если тебе что-нибудь понадобится, я сочту за честь помочь тебе.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – Жан-Клод поцеловал тыльную сторону моих пальцев, – моя прекрасная девочка.

Я почувствовала, как мое лицо нагревается. Если бы любой другой мужчина назвал меня девочкой, это бы определенно меня разозлило. Ладно, возможно, это и сейчас немного меня раздражало, но Жан-Клод обладал тем убийственным французским шармом, который не мог оставить меня равнодушной. Я была польщена его вниманием и абсолютно уверена, что сделаю все возможное, чтобы ему помочь.

Мы поднялись по лестнице, присоединяясь к вечеринке, которая была уже в самом разгаре. Дворецкий поприветствовал нас у открытой двери и жестом пригласил следовать за остальными гостями в большой зал. Мы прошли отделанное мрамором фойе и вошли через одну из множества открытых дверей в комнату, где было полно людей. В углу играл джазовый квинтет, а по залу сновали официанты с серебряными подносами, уставленными шампанским и закусками. Жан-Клод подхватил два бокала и протянул один мне.

Внутреннее убранство особняка не разочаровало и оказалось таким же роскошным, как я и ожидала. Потолки были украшены лепниной и карнизами, которые притягивали взгляд туда, где сверкал ряд огромных люстр, отбрасывающих мерцающие лучи света по всему длинному залу. Двери на противоположной стороне комнаты были открыты, чтобы впустить прохладный ночной воздух. Они вели на широкую террасу, выходившую в безупречный сад. Казалось, что все это происходит на страницах романа. Мне захотелось ущипнуть себя. Неужели это действительно моя жизнь?

Вокруг нас мужчины и женщины собирались группами, чтобы поболтать, и я наблюдала за ними, замечая их красивую одежду, возбужденный смех, объятия и воздушные поцелуи, а в одном случае – неодобрительный взгляд женщины, адресованный ее спутнику, который, заметив его, просто пожал плечами и осушил свой бокал шампанского.