– Дорогая! Ну наконец-то! – восклицает появившаяся Софи.

На ней невероятно элегантное черное платье со сверкающими блестками. Она проталкивается сквозь толпу гостей, улыбаясь своей совершенной белозубой улыбкой.

– Боже мой! – Софи останавливается и оглядывает Элинор. – Ты потрясающе выглядишь.

– Вовсе нет, – с нервозным смешком отвечает Элинор.

– Посмею с вами не согласиться, – слышится из-за ее левого плеча.

К ней шаркающей походкой приближается лысеющий мужчина с круглым лицом и отвисшими щеками.

– Томас Степлтон, к вашим услугам, – с легким поклоном представляется он. – А теперь, Софи, извольте рассказать, кто эта ваша очаровательная подруга.

Не сводя глаз с Элинор, он морщит нос, напоминая ей пса, вынюхивающего лакомый кусочек. Боковым зрением она видит, как Софи выпучила глаза и едва сдерживает смех.

– Прошу прощения, но нам с моей очаровательной подругой необходимо кое о чем переговорить, – твердым голосом произносит Софи и, взяв Элинор под руку, уводит от голодного Томаса Степлтона.

– Как здорово, что ты здесь, – говорит Софи. – Мне просто не терпится кое с кем тебя познакомить. Они полюбят тебя сразу же. Не бойся, они совсем не такие, как этот распутник Степлтон. Уверяю тебя, они очень милые люди. А у нас с тобой столько тем для разговора. Хочу знать, как ты, как маленькая бедняжка Мейбл… – Софи понижает голос до шепота. – Мне интересно, как ты справляешься. Ну а мои новости… С Генри сплошная беда. Ту жуткую девицу он бросил. Ты знаешь, о ком я говорю. К счастью, она совсем молоденькая. Но теперь у него завелась новая пассия. В промежутке он вел себя со мной вполне пристойно, а сейчас как с цепи сорвался. Нашел себе какую-то актриску и выставляет ее напоказ. Газетчики воют от восторга. Ты, часом, не видела снимки в газетах? Глупец проклятый! Разумеется, я взъелась на него и заявила, что не желаю находиться с ним под одной крышей. К счастью, он перебрался в свой дом в Дербишире и ее туда же притащил. Представляю, как к этому отнеслись слуги, но ему абсолютно наплевать! – Она замолкает, чтобы перевести дыхание. – Не хочу нагружать тебя своими заботами.

– Софи, мне искренне жаль, что Генри так себя ведет. Эти мужчины… – Элинор осекается.

Да уж, эти мужчины. Неужели и Эдвард таков? Неужели все они таковы? Как бы подруга ни бравировала и ни стремилась показать, что ей все равно, Элинор знает, как больно задевают Софи похождения Генри. Вдвойне больнее, когда это выплескивается на страницы газет и становится достоянием публики.

– Послушай, дорогая, – говорит Софи, беря Элинор за руку. – У нас еще будет предостаточно времени поговорить. А сейчас мы должны почувствовать себя счастливыми. Я специально позвала своих удивительных друзей. Они сыграют для нас. Так что впереди танцы! Взгляни!

Двое мужчин возле рояля достают из футляров инструменты, а третий усаживается за рояль.

– Особый подарок в твою честь, – со смехом поясняет Софи. – Но сначала… Так вот где вы прячетесь!

Выпорхнув откуда-то, перед Элинор появляется Роуз. Сегодня она красивее, чем когда-либо. На сестре скромное голубое платье из органзы, слегка поблескивающее в электрическом свете. Ее короткие шелковистые волосы убраны за уши.

Марселя Элинор представляла себе высоким, смуглым, неотразимо обаятельным. Словом, чем-то похожим на киноактера Рудольфа Валентино. Однако мужчина, стоящий рядом с Роуз, – прямая противоположность этому образу. Ростом он не выше Роуз. Худощав, гладко выбрит. Носит большие очки в круглой оправе. У него длинный нос и близко посаженные умные карие глаза. Элинор мгновенно теряет дар речи.

Какое-то время они смотрят друг на друга, затем Марсель неуверенно протягивает ей руку. Его кожа мертвенно-бледная, словно он редко бывает на солнце, однако пожатие на удивление теплое и крепкое.

– Здравствуйте, мадам Хэмилтон, – медленно, с сильным акцентом произносит он. – Я несказанно рад. Я так давно ждал возможности познакомиться с вами. Enchanté[9].

Элинор смотрит ему в глаза, и они поражают ее своей глубиной. Вместо недалекого повесы, каким она его представляла, перед ней серьезный человек, глубокий мыслитель. Он слегка касается губами ее руки.

– Здравствуйте, месье Дево… – Она не знает, какие слова произносить дальше.

На языке вертится «И я рада с вами познакомиться», но после всех ее разногласий с Роуз это кажется неподходящей фразой.

– И давно вы в Лондоне? – вместо этого спрашивает она.

– Я приехал только сегодня. Завтра и послезавтра я побываю в нескольких галереях, интересующихся моими работами, а затем вернусь в Париж. Так что визит совсем краткий. – Он усмехается. – Но у меня есть немного времени, чтобы повидаться с вашей удивительной сестрой. – Он улыбается Роуз.

Настоящий Марсель настолько не похож на того таинственного Марселя, нарисованного воображением Элинор, что она мучительно ищет тему для продолжения разговора. Этого невысокого и несколько странного человека никак не назовешь обаятельным. Что Роуз нашла в нем? И вдруг у нее мелькает мысль: а он хорошая пара для ее сестры. Этот Марсель наверняка будет трястись над Роуз и едва ли позволит себе интрижку на стороне.

– Месье Дево, а что еще вас интересует помимо искусства? – спрашивает Элинор.

– Пожалуйста, называйте меня просто Марсель, – слегка поклонившись, просит он.

– Хорошо, Марсель.

– Учеба, – отвечает он. – Вы не находите, что это первая и самая главная потребность? Нам нужно так много узнать о мире, природе и обо всем, что нас окружает. Пытливый ум – это все. – У него блестят глаза. Он смотрит на Роуз и не скрывает своей влюбленности. – В этом смысле у нас с Роуз много общего. И в другом тоже. Мы оба потеряли матерей в одинаковом возрасте. Моя умерла от рака, а… Есть много общего и в том, что касается наших семей. Но это разговор для другого раза. Нас обоих интересует искусство, литература и то, как сделать этот мир лучше и приятнее для жизни. Когда Роуз находилась в Париже, мы многие часы проводили в музеях и картинных галереях.

«Неужели это так?» – думает Элинор, но Марсель говорит вполне искренне.

Ее ум на ходу вынужден делать переоценку личности месье Дево.

– И еще мы много говорили о политике! – продолжает он. – Мы, французы, обожаем политику. А вы, англичане… как бы это сказать… Вы менее открыты в подобных вещах, – говорит он, склоняя голову набок.

– Это точно, – смеется Софи. – В нашей стране политика считается отвратительным занятием.

– Мадам Хэмилтон, быть может, вы согласитесь завтра пообедать со мной и Роуз?

– Элинор, ну пожалуйста! – просит Роуз, молитвенно складывая ладони.

Роуз с Марселем пристально смотрят на нее, ожидая ответа.

– Я бы с большим удовольствием, – говорит Элинор, с удивлением ощущая, что это не просто вежливые слова. – Но завтра утром мне надо возвращаться домой, к детям. Моему сыну всего несколько месяцев от роду…