– Вот как? И какую же?

– Это лишь предположения, ваше превосходительство, номне думается, что этот «некто» намерен заполучить весь мир и во имя этой целилегко пожертвует и Астелом, и всеми его обитателями.

– Я даже затрудняюсь указать пальцем на что-тоопределенное, – говорила баронесса Мелидира вечером того же дня, когдакоролевское семейство удалилось в свои необъятные апартаменты. По настояниюкоролевы Мелидиру, Миртаи и Алиэн разместили в ее покоях. Элана нуждалась втом, чтобы ее окружали женщины – по целому ряду причин, частью практических,частью политических, а частью и вовсе непонятных. Дамы переоделись, и все,кроме Миртаи, были в неярких домашних платьях. Мелидира расчесывала густыеиссиня-черные волосы Миртаи, а кареглазая Алиэн оказывала ту же услугу Элане.

– Не знаю, как бы это точно описать, – продолжалабаронесса. – Какая-то всеобщая грусть. Все они очень много вздыхают.

– Я и сама это заметила, Спархок, – сказала Эланамужу. – Алберен почти не улыбается, а уж я могу заставить улыбаться когоугодно.

– Одного вашего присутствия, моя королева, достаточно,чтобы наши лица засияли улыбками, – заверил ее Телэн. Он был пажомкоролевы, а заодно и членом ее разросшегося семейства. Нынче вечером юный ворбыл одет особенно элегантно – в бархатный сливовый камзол и того же цвета штаныдо колен. Такие штаны как раз входили в моду, и Элана из кожи вон лезла, чтобыуговорить Спархока их носить. Он отказался категорически, и пришлось его женеобрядить в этот нелепый наряд своего пажа.

– Из тебя хотят сделать рыцаря, Телэн, – колкозаметила Мелидира, – а не придворного.

– Всегда пригодится иметь запасную профессию,баронесса, – пожал плечами мальчик. – Так говорит Стрейджен. –Голос Телэна заметно ломался, перескакивая с сопрано на баритон.

– Чего еще от него ожидать? – фыркнула баронесса.Мелидира относилась к Стрейджену в высшей степени неодобрительно, хотя Спархокподозревал, что неодобрение это наигранное.

Телэн и Даная сидели на полу, катая друг другу мячик. Мурр свосторгом принимала участие в этой незамысловатой игре.

– Кажется, все они тайно убеждены, что через неделюнаступит конец света, – продолжала баронесса, неторопливо пропускаясквозь зубья гребешка черные пряди пышных волос Миртаи. – С виду они всетак и лучатся здоровьем, а копнешь поглубже – сплошь черная тоска; и пьют они,как рыбы. Мне нечем доказать это, но, по-моему, они свято уверены, что вот-вотиспустят дух. – Она с задумчивым видом приподняла ладонью черную гривуМиртаи. – Давай-ка я вплету тебе в волосы золотую цепочку, дорогая.

– Нет, Мелидира, – твердо сказала Миртаи. –Мне еще не положено носить золото.

– Миртаи, – рассмеялась Мелидира, – всякойженщине положено носить золото – если, конечно, она сумеет своим обаяниемвыудить его из мужчины.

– Только не среди моего народа, – возразилаМиртаи. – Золото – для взрослых. Дети не носят золота.

– Миртаи, тебя вряд ли можно назвать ребенком.

– Я останусь ребенком, пока не пройду один ритуал.Серебро, Мелидира, – или сталь.

– Из стали нельзя сделать украшения.

– Еще как можно, если начистить ее до блеска. Мелидираобреченно вздохнула.

– Телэн, – сказала она, – подай мнесеребряные цепочки. – На сегодняшний вечер обязанностью Телэна былоподавать всякие мелочи. Ему не слишком нравилась эта роль, но исполнял он ееисправно – главным образом потому, что Миртаи была намного крупнее его.

В дверь вежливо постучали, и Телэн обернулся, чтобы ответитьна стук.

Вошел посол Оскайн и поклонился Элане.

– Я говорил с Фонтеном, ваше величество, – сказалон. – Он посылает гонца в гарнизон Канаи за двумя атанскими легионами. Онибудут сопровождать нас в Материон. Уверен, что с ними мы все почувствуем себя вполной безопасности.

– Что такое легион, ваше превосходительство? –спросил Телэн, направляясь к шкафику с драгоценностями.

– Тысяча воинов, – ответил Оскайн, улыбнувшисьЭлане. – Имея в своем распоряжении две тысячи атанов, ваше величествомогли бы завоевать Эдом. Не желаете ли получить владения в Дарезии? Хлопотбудет не так уж и много. Мы, тамульцы, будем управлять ими от вашего имени – заобычную плату, конечно – и в конце каждого года посылать вам блестящие отчеты.Само собой, там будет сплошная ложь, но посылать мы их будем исправно.

– Вместе с прибылями? – спросила Элана снепритворным интересом.

– О нет, ваше величество, – рассмеялся он. –Не знаю уж почему, но во всей империи ни одно королевство не приносит прибыли –кроме, разве что, самого Тамула.

– Зачем же мне королевство, которое не приноситприбыли?

– Для престижа, ваше величество, тщеславия ради. У васбудет еще один титул и еще одна корона.

– Мне вовсе ни к чему вторая корона, вашепревосходительство. У меня только одна голова. Почему бы нам не оставить королюЭдома его бесприбыльное королевство?

– Мудрое решение, ваше величество, – согласилсяОскайн. – Эдом довольно скучное местечко. Там растят пшеницу, а фермеры –тяжеловесный и занудный народ, их интересует исключительно погода.

– Когда мы можем ожидать прибытия этих легионов? –спросил Спархок.

– Примерно через неделю. Они отправятся пешими, так чтобудут продвигаться гораздо быстрее, чем всадники.

– А разве не наоборот? – спросила Мелидира. –Я всегда считала, что всадники передвигаются намного быстрее пеших.

Миртаи рассмеялась.

– Я сказала что-то смешное? – осведомиласьМелидира.

– Когда мне было четырнадцать, – сказалавеликанша, – один человек в Даконии оскорбил меня. Он был пьян. Протрезвевнаутро, он сообразил, что натворил, и бежал верхом. Это было на рассвете. Янагнала его около полудня: конь пал от измождения. Мне всегда было немного жальэто бедное животное. Обученный воин может бежать целый день. Конь – не может.Коню нужно останавливаться, чтобы поесть, потому он привык пробегать лишь понескольку часов за раз. Мы едим на бегу, а потому продолжаем двигаться вперед.

– А что стало с тем парнем, который оскорбилтебя? – спросил Телэн.

– Ты действительно хочешь это знать?