– Это нам бы следовало запомнить, – заметил Улафнезадолго до заката, указывая подбородком на двоих свирепого вида бритоголовыхвоинов, которые ехали так близко за Беритом, что их кони едва не наступали назадние копыта его скакуна.

– Что именно? – спросил Келтэн.

– Не заводить пелоев в леса. – Улаф помолчал,поудобнее откинувшись в седле. – Как-то летом познакомился я в Хейде водной девушкой, которая точно так же боялась леса. Боялась до немоты. Тамошниемолодые люди давно уже отчаялись подступиться к ней, хотя она была куда какхороша собой, настоящая красавица. Хейд – городишко маленький, тесный, и вдомах вечно путаются под ногами тетки, бабушки и младшие братишки и сестренки.Молодые люди обнаружили, что именно в лесу можно отыскать то уединение, ккоторому время от времени стремится молодежь, но эта девушка к лесу и близко нехотела подходить. И тут я сделал потрясающее открытие. Девушка боялась леса, носовершенно не пугалась сеновалов. Я лично несколько раз проверил свою теорию, ини разу она не проявляла ни малейшей пугливости касательно сеновалов или,скажем, козьих загонов.

– Не вижу никакой связи, – сказал Келтэн. –Мы говорили о том, что пелои боятся леса. Если кто-то нападет на нас в этомлесу, разве у нас будет время остановиться и срочно выстроить для пелоевсеновал?

– Да, я думаю, здесь ты прав.

– Хорошо, так где же связь?

– А ее и нет, Келтэн.

– Зачем же тогда ты рассказал эту историю?

– Ну, это ведь очень хорошая история, разве нет? –слегка оскорбился Улаф.

Из арьергарда к ним галопом подскакал Телэн.

– Я думаю, сэры рыцари, вам бы лучше вернуться ккарете, – выдавил он сквозь смех, безуспешно пытаясь сдержать непонятноевеселье.

– А в чем дело? – спросил Спархок.

– У нас появилась компания… то есть, не совсемкомпания, просто кое-кто наблюдает за нами.

Спархок и его друзья развернули коней и поскакали к карете.

– Ты должен это увидеть, Спархок, – проговорилСтрейджен, сдерживая смех. – Не гляди слишком открыто – вон, видишьвсадника на вершине утеса, что слева от дороги?

Спархок наклонился вперед, как бы разговаривая с женой, асам поднял глаза к утесу, возвышавшемуся над лесным пологом.

Всадник был примерно в сорока ярдах от них, и его силуэтчетко выделялся на фоне заходящего солнца. Он не делал никаких попытокспрятаться. Он сидел верхом на черном коне, и его одежда была того же цвета.Черный плащ плавно ниспадал с его плеч, раздуваемый ветром, широкополая чернаяшляпа была низко надвинута на лоб. Лицо всадника скрывала черная мешковатаямаска с двумя большими, слегка косыми прорезями для глаз.

– Разве это не самое нелепое зрелище в вашейжизни? – со смехом спросил Стрейджен.

– Весьма впечатляюще, – пробормотал Улаф. –Во всяком случае, он впечатлен.

– Жаль, у меня нет арбалета, – заметилКелтэн. – Как думаешь, Берит, сможешь ты пощекотать его стрелой из своеголука?

– На таком ветру – вряд ли, Келтэн, – ответилмолодой рыцарь. – Ветер снесет стрелу, и я, чего доброго, прикончу его.

– И долго он собирается так сидеть? – спросилаМиртаи.

– Видимо, пока не убедится, что весь отряд имел счастьеего лицезреть, – отозвался Стрейджен. – Ему пришлось немалопотрудиться, чтобы вскарабкаться на этакий насест. Как по-твоему,Спархок, – это и есть тот самый тип, о котором нам рассказывал Элрон?

– Маска похожа, – согласился Спархок. – Всегопрочего я просто не ожидал увидеть.

– О чем вы? – спросил Эмбан.

– Если мы со Спархоком не ошибаемся, ваша светлость,нам оказана честь лицезрения живой легенды. Я думаю, это Сабр, неизвестный вмаске, совершает свой вечерний объезд.

– Чем он, во имя богов, занимается? – изумленноспросил Оскайн.

– Карает неправедных, освобождает угнетенных и всяческивыставляет себя ослом, ваше превосходительство. Впрочем, похоже, ему этонравится.

Всадник в маске драматическим движением развернул коня, иполы черного плаща взметнулись. Затем он поскакал к дальней стороне утеса искоро исчез из вида.

– Погодите, – сказал Стрейджен, когда всеостальные собирались уже разъехаться.

– Зачем? – спросил Келтэн.

– Слушайте.

Из-за утеса донеслось звенящее пение рога, сорвавшееся вотчетливо немузыкальный взвизг.

– У него просто должен быть рог, – пояснилСтрейджен. – Ни одно подобное представление не может обойтись беззаключительного сигнала рога. – Он радостно захохотал. – Если онбудет упражняться, может, еще когда-нибудь научится не пускать петуха.

Дарсас, древний город, стоял на восточном берегу реки Астел.Мост, который вел к нему, представлял собой громадную каменную арку, стоявшуюна этом месте, вероятно, не меньше тысячи лет, да и большинство зданий в городевыглядели не менее древними. Мощеные узкие улочки выделывали причудливыезигзаги, следовавшие, вероятно, тропам, по которым неведомо сколько веков назадгоняли на водопой коров. Хотя этот древний вид и казался странным, было все жев Дарсасе нечто глубоко знакомое. Это был эленийский город, словно явившийся издалекого прошлого, и Спархок чувствовал, как все его существо отзывается нанеобычный вид творений местной архитектуры. Посол Оскайн по узким улочкам имноголюдным рынкам провел их ко внушительного размера площади в центре города.Он указал на сказочный замок с широкими воротами и высокими шпилями, на которыхразвевались красочные стяги.

– Королевский дворец, – сказал он Спархоку. –Я поговорю с послом Фонтеном, который представляет здесь императора, – онпроведет нас во дворец к королю Алберену. Я сейчас приду.

Спархок кивнул.

– Келтэн, – окликнул он друга, – давай-кавыстроим наших людей. Небольшая церемония будет здесь весьма кстати.

Когда Оскайн вышел из тамульского посольства, удобнорасположившегося в здании, примыкающем ко дворцу, за ним следовал пожилойтамулец, совершенно лысый, с лицом сморщенным, как печеное яблоко.

– Принц Спархок, – официальным тоном произнесОскайн, – я имею честь рекомендовать вам его превосходительство послаФонтена, представителя его императорского величества в королевстве Астел.

Спархок и Фонтен обменялись вежливыми поклонами.