– У вас было много времени подумать, – сказалМалгашин. – Единственный плюс тюрьмы – думай себе, сколько влезет… Вы обо всемхорошенько подумали?

– Можно сказать так, что и обо всем, – настороженно инесколько коряво ответил Карташ. – Можно сказать так, что и хорошенько.

– То есть, ваши слова следует понимать, как согласиесотрудничать со следствием?

– Почему бы мне не желать сотрудничать со следствием, –хмуро сказал Карташ, – когда я невиновен, а стало быть заинтересован вустановлении личности преступника не меньше, чем следствие?

Малгашин пристально и цепко глянул на него. Какое-то времяпоизучал, будто впервые видит. «Газель» мягко покачивалась на неровностяхдороги.

– Ну ладно. Тогда… приступим, Алексей Аркадьевич? Начнемпрямо здесь, не возражаете? А протокольчик столь вами любимый позже нарисуем,когда на место приедем. Насколько искренне ваше желание сотрудничать со следствием,проверить легче легкого.

Карташу вдруг пришла идиотская мысль, и он спросил:

– А позвольте полюбопытствовать: вы в каком звании?

Малгашин отчего-то насторожился и посмотрел на него,прищурившись:

– Ну, вообще-то, майор. А что?

– Да так… Всего лишь интересно.

В самом деле, мысль была идиотская. Просто из головы не шелэтот «ребенок капитана» из малявы, который по какой-то причине оказался жив.

Малгашин раздраженно пожал плечами и бросил себе на коленипортфель, достал из него продолговатый конверт желтой кожи, о двух кнопках.Кнопки чпокнули, отмыкаясь. Малгашин вытащил из конверта несколько фотографий,один из снимков подвинул по столу к Карташу, другие пока оставил у себя.

– Что вы можете сказать по этому поводу? – спросилследователь.

Начинается… Что там? Еще какие-то улики, забивающиепоследний гвоздь в гроб Карташевой невиновности?..

…Шилов заметил микроавтобус-«автозак», когда тот поворачивална Кантемировскую, отыскал глазами и «тойоту», пристроился на расстоянии трехмашин от тачки, где ждал своего часа киллер со снайперским автоматом. Имысленно водилу «тойоты» похвалил. Тот держался грамотно, на приличнойдистанции, на глаза шоферу «автозака» не попадаясь, но и не упуская из виду. Апотом Шилов нахмурился. «Автозак» держал курс куда-то на север Питера, вновостройки. Интересно, какого черта. Ну да и ладно. Так даже лучше – меньшемашин, меньше свидетелей. Скоро все закончится и, зачистив исполнителей, онсможет наконец уехать из этого городишки. Вернуться в столицу.

Погруженный в наблюдение за габаритами «тойоты», он не виделтемно-синюю «десятку», мирно катившую машинах в пяти позади.

…Алексей взял со столика снимок – обеими руками, из-занаручников, – вгляделся. Очертания предметов на фото были немногоискажены, словно снимали через выпуклое стекло, но на первом плане онбезошибочно узнал самого себя, бедового. А по фигурным спинкам стульев сразупризнал и место. Да и без спинок вспомнил бы: в углу фотки были пропечатаныцифры, зафиксировавшие не только год, число и месяц съемки, но также и времясуток. В кадр попала рука сидящей за столом рядом с Алексеем девушки – Маша,еще живая, веселая, тянулась к ножке винного бокала. Еще в кадр на заднем планеугодил человек с крупными чертами лица, с темными, коротко стриженными волосами,в черном пиджаке поверх черного джемпера. В тот момент, когда неизвестныйфотограф нажал на кнопку, этот гражданин увлеченно орудовал в своей тарелкевилкой и ножом… А вот кто, интересно, фотографировал? Что-то никого с аппаратомпоблизости как будто бы не наблюдалось…

И что это все значит?

– И что вы хотите от меня услышать? – осторожнопоинтересовался Карташ. – В этот день мы с покойной Марией Топтуновойзашли пообедать в кафе под лично мне непонятным названием «Бестемьян», что науглу Невского и какой-то из Морских, то ли Большой, то ли Малой. Пообедали.Расплатились. Ушли. Если вас интересует, что мы заказывали, и стоимость заказа,могу припомнить.

– Стоимость заказа не интересует, – резко сказалМалгашин. – Интересует человек за соседним столиком. Во-он тот вот, жрущийна заднем плане.

– Вы что, следили за мной? – спросил Карташ.

– Может быть. Так все же – что у нас там с жующимчеловечком?

– Ничем не могу помочь. Я его не знаю, – сказал Алексейчистейшую правду и протянул снимок следователю.

– Оставьте пока у себя, – сказал тот и вручил Карташуеще одну фотку. – Как говорится, в том же месте в тот же час.

Действительно, все то же кафе. На сей раз камера схватилаКарташа в тот миг, когда он открывал дверь… А! Это он выходил в предбанникзвонить по мобильному. (Черт возьми, но кто же фотографировал?!)

И опять на снимке присутствовал тот гражданин в черномкостюме. На сей раз он шел следом за Карташем и был запечатлен со спины, но этобесспорно его спина, его прическа, его костюм, его массивная шея. «Когда язвонил, он мимо меня не проходил и вообще не выглядывал в предбанник, –вспоминал Карташ обстоятельства того дня, доселе казавшегося ему самым что нина есть рядовым. – Значит, свернул к туалетам. В чем лично я не усматриваюровным счетом ничего подозрительного».

– И кто же это такой? – спросил Карташ, повернув снимокизображением к Малгашину

Что-то новенькое. Какие-то новые персонажи всплывают…

– Это вы у меня спрашиваете?! Ладно. Так и быть, отвечу. Этопосетитель кафе «Бестемьян». Не менее рядовой, нежели вы. Тоже, надо думать,зашел пообедать, выбрав именно это кафе совершенно случайно и наугад, –сказал Малгашин.

– Судя по вашему ироничному тону, вы пытаетесь увязать моюскромную персону вот с этой самой персоной, напрочь мне незнакомой? –впрямую спросил Карташ.

Постояв на светофоре, «газель» свернула налево и бодропокатила в гору. Через мост, не иначе. Куда ж это мы катим, а?..

Малгашин, искривил губы в улыбке, удрученно покачал головой– мол, что же вы, подозреваемый, отрицаете очевидные вещи. Тем и ограничился.Ничего не сказал в ответ, продолжал молча покуривать, сквозь дым посматривая наКарташа.

«Ну да, а что такого? Возможно, в этом-то и состояла сутьзадания Кацубы – оказаться в одном месте и в одно и тоже время с этим мордатымкозлом, – лихорадочно думал Карташ. Дело оборачивалось новой стороной, ипока совершенно неясно было – поможет это Алексею или же усугубит и без тогохреновое положение. – Да еще не просто оказаться, а засветиться передэтими вот папараццами… Ну и? И что с того?

Но вот вопрос: а чегой-то он разоряется передо мной здесь, ане на месте. Будто торопится куда-то…»

– Попытаюсь угадать, о чем это вы столь напряженноразмышляете, – ласково сказал Малгашин, изящным щелчком по сигаретестряхивая пепел. – Полагаю, вас мучает вопрос, знаем ли мы, что это зачеловек оказался вместе с вами на фотографиях. Вдруг не знаем? Тогда конечно,тогда не следует спешить с признаниями, а надобно сперва долго и упорноторговаться! Правда? Что ж, так и быть, я помогу вам ускорить раздумья.