– И кто будет заниматься этими методами? – спросилЭдик.

– Автолюбители, – не задумываясь, ответил Дюйм. –Во-первых, мы отпустили с миром ихнего парнишку и готовы навсегда забыть обэтом печальном недоразумении…

– Ага, они просто по жизни будут считать себя обязанными,жди больше, – сказал Эдик. – Не та это публика, Дюйм. Отпустил – твоедело, тебя никто не просил.

– Тишина в зале суда! – рявкнул Дюйм. И добавил тише: –Не лезь, сынок, поперек батьки. Не про благодарность речь. А про жест, которыйони должны оценить, и, по крайней мере, выслушать нас со всем вниманием.

Тут-то и начинается во-вторых. Мы им отдаем нашегоподозреваемого Давыдова, убеждаем в своей твердой уверенности, будто этотсубчик знает, как на самом деле было и кто настоящий душегуб. Именно это иостается из него выколотить. При их криминальных возможностях – пустяк, окотором смешно говорить. И тут надо перед автолюбителями красиво так,по-адвокатски разложить их счастливое будущее: как они приносят Гаркалову наблюдечке правду про коварные замыслы его врагов, как Гаркалов их за это щедроблагодарит… Ну и про нас чтоб не забыл.

– А как ты выйдешь на автолюбителей? – спросил Карташ.

– Это-то как раз проще простого, – отмахнулсяДюйм. – Через твоего Башана отправляем маляву этому, Карновскому. Пустькто-нибудь приползет сюда на свиданку. Маляву составим вместе, а личнопереговорить с автомобилистом могу и я. Думаю, у меня это лучше получится… Нукак?

– Фигня, – сказал Эдик. – Башана сейчас навернякаопера колят, мы его не достанем еще неделю… Если вообще достанем.

– И что ты предлагаешь? – посмурнел Дюйм.

– А плевать на него, – осклабился Эдик. – Я знаюКарновского. И у меня дома телефон где-то его есть. Позвоним жене, узнаем,перезвоним напрямую… Не верю, чтобы он не стал слушать – меня-то!

– Отлично, – скептически заметил Квадрат. –Охренительно. Значит, если я правильно въехал, мы сдаем автовикам нашегоДавыдова в отеле. Они нам обещают проплатить. Продают соучастника папеГаркалову И Гаркалов выбивает из него правду. Правильно?

– Типа того.

– Зашибись! – начал заводиться Квадрат. – Но вэтой схеме я что-то не вижу наших интересов. Они ж кинут нас, как на лохотроне!И автолюбители, и Гаркалов! Получат Давыдова и забудут, кто мы такие!

– Спокойно, – расплылся в торжествующей ухмылке Дюйм. –Все предусмотрено и учтено!..

В начале десятого утра из гостиницы «Арарат» в утреннийсумрак вышел высокий тип в куртке цвета «кофе с молоком», подбитой белым мехом,перешел улицу, нашаривая в кармане ключи. Его новенькая белая «мазда» былаприпаркована на другой стороне, аккурат под камерой видеонаблюдения соседнегобизнес-центра, так что он подчас даже не ставил ее на сигнализацию. В этот раз,впрочем, сигналка была включена, и Сергей Давыдов ткнул кнопку на черномпультике. «Мазда» приветливо пискнула два раза и дважды мигнула габаритами.Сергей сел на водительское место, поежился от холода, запустил двигатель иполез за сметкой в бардачок – ночью пошел снег, надо бы стекла расчистить. А в этовремя мотор и прогреется. Он наклонился к бардачку…

В лицо пшикнула вонючая струя, ударила в носоглотку – ииссякла. Он еще успел почувствовать резкий, как мята, запах, а потом вдругувидел прямо перед глазами черную кожу пассажирского сиденья, очень близко –упал, что ли? А потом мир померк.

Впереди неспешно припарковался грузовой «форд»-фургончик,аккурат между «маздой» и видеокамерой. Отъехал он буквально через полминуты – ичего, спрашивается, вставал? – и спустя еще пару секунд следом за ней наулицу вырулила «мазда»…

Внутри бокса было чистенько и светло, инструмент не валяетсягде попало, да и работяги опрятные, не в промасленных ватниках, а в аккуратныхсиних комбезах.

«Хана», – тоскливо подумал Сергей Давыдов.

Впрочем, ханы пока не наступало. Вместо нее громыхнула цепь,загудел электромотор, и Давыдова потащило вверх… Окончательно придя в себя, оносознал, что его подцепили за наручники крюком и подтянули вверх грузоподъемнымустройством под названием тельфер, с помощью которого вытягивают из машин именяют карбюраторы. Пока ноги Давыдова еще касались пола.

– Здорово, – сказал абсолютно незнакомый Давыдовучеловек. Он сидел напротив Сергея на стуле и качал в руке пульт управления стремя кнопками.

Человек этот и по возрасту, и по одежде, и по тому, как себядержал, мог оказаться кем угодно – от мента до бандита. Или… О господи… Неужелихотят его «маздочку» разобрать, а самого закопать где-нибудь на пустыре? Внутривсе оборвалось. Стоп, но почему тогда сразу не прикончили?..

О чем никак не мог знать работник гостиницы «Арарат» СергейДавыдов – что перед ним сидит хорошо известный и довольно авторитетный внекоторых кругах человек по имени Родик. Зато Родик знал, кто сейчас находитсяперед ним в крайне неудобном для беседы на равных положении. Для того и зазвалиэтого штымпа в гости, чтобы он оказался в подобном неудобном положении.

– Проверим-ка технику, вдруг не пашет, – сказал Родик.И нажал кнопку со стрелочкой вверх. Загудел электромотор, звякнула цепь, ипленника потащило выше. Сцепленные наручниками за спиной руки выворачивало изплечевых суставов.

– Работает, порядок, – удовлетворенно сказал Родик,нажимая красную кнопку.

Давыдов теперь уже касался бетонного пола лишь носкамиботинок.

– Может, поорать хочешь? – лениво предложилРодик. – Спасите! Караул! Милиция! Это завсегда пожалуйста. Места тутобитаемые, менты табунами ходят, дружинников, как на сучке блох, а честныеграждане им вовсю помогают. Да и стеночки у бокса хлипкие, любые крикипропускают и даже усиливают. И мы против не будем. Постоим, послушаем, как тынадрываешься.

– Что вам нужно? – выдавил Давыдов, чувствуя, какрубашка на спине стремительно намокает от пота. Больно пока было не очень, покабыло просто некомфортно, но он представлял себе, что начнется, если крюкподнимется еще чуть-чуть.

– А ты думаешь, не объясним, голуба? Так и будем с тобойодними шутками перебрасываться?

– Командир, а дай-ка я ему монтировочкой по ребрам пройдусь.Сил нет просто стоять и смотреть на эту суку, – попросил один из работяг.

– Ну подожди ты, а! – повысил голос Родик. – Не, ятебя точно за садо-мазо уволю из рядов. Ты мне одного уже превратил в кусокмяса, спасибо большое… А может, этот кент сговорчивый, словесными запорами нестрадает и Бонивура корчить не станет. Дай ему шанс.

– Я не понимаю, – проблеял Давыдов. У него уже начализатекать руки.

– Правду говорить, бля, сразу готов или после монтировки?Вишь, как боец поработать рвется. Ну?