Вся экспортная промышленность Арабеллы была сосредоточена в Аполлонграде. Единственный город на дикой планете был построен на острове посреди крупного Срединного озера, которое стало неодолимой преградой для наземных хищников. А летающие твари к Аполлонграду не приближались по другой причине – с воздуха город охраняли грифоны, которые могли превратить в фарш любого крылатого ящера, причем прямо на лету.

И где-то там же, в Аполлонграде, находилась отключенная межмировая портальная арка, к которой мне нужно было добраться и вставить в нее половинку монокристалла. Монокристалл является своеобразной точкой фиксации в эфирном потоке Эквилибриума. Ориентируясь на него, волшебница Александра сможет восстановить межмировой портал и соединить Мирабеллу и Арабеллу постоянной портальной связкой.

Но до Аполлонграда было еще далеко – по самым оптимистическим прикидкам, мы должны были добраться до Срединного озера лишь к вечеру. А пока что я трясся в телеге вместе с многочисленным семейством Грюндеров по ухабистой лесной дороге, пересчитывая каждую выбоину и каждый корень своими ребрами.

Помимо людей, колымага была загружена столовой утварью, которую везли на продажу, – семейным бизнесом Грюндеров было гончарное ремесло. Сработанная ими продукция имела вполне сносное качество – простая и добротная, как посуда в столовой советских времен. Однако для мира с уровнем развития раннего Средневековья это были шедевры ручной работы!

Когда деревня скрылась за поворотом, к нам присоединился еще один пассажир – мой рюкзаконосец. Внезапное появление гремлина прямо под носом у испуганно заржавших и вставших на дыбы лошадей восторга у поселян не вызвало – телега вмиг ощетинилась вилами и взведенными арбалетами. Но я поспешил успокоить спутников, объявив Абзаца моим личным слугой. Так что гремлина, после недолгих препирательств и брюзжаний, решительно пресеченных волшебницей, все же пустили «на борт» – под мою ответственность.

А когда ушастый пройдоха поделился с пассажирами телеги своими запасами крупнокалиберных орехов – Грюндеры и вовсе сменили гнев на милость, признав моего слугу «полезной вещью». Что уж тут поделать – до толерантности обитателям этого средневекового мирка было как до Луны пешком. В том смысле, что этой самой Луны они никогда в своей жизни не видели и даже понятия не имели, что нечто подобное может вообще существовать.

Первые пару часов пути я только и делал, что крутил головой во все стороны, рассматривая удивительный реликтовый лес, в котором деревья размером с гигантскую секвойю были обычным явлением. В лесной подстилке поверх рыжего хвойного покрывала во множестве валялись лущеные шишки величиной с ананас. Упади такая на голову – убьет сразу.

Местные белки вполне соответствовали размерам шишек – в кронах резвились целые стаи пушистых ушастых созданий размером с обезьяну. Глазастые зверушки спускались по стволам, смотрели на нас, разрываясь между страхом и любопытством, и при любом шорохе стремглав уносились в зеленые высоты лесных исполинов.

В подлеске также кипела жизнь – дорогу то и дело шустро перебегали какие-то мохнатые существа. Кто-то за кем-то гнался, кто-то резвился от нечего делать, а кто-то просто трапезничал в зарослях, чавкая и фыркая, словно бегемот на кормежке. Буквально в двух десятках шагов от дороги, спугнутое каким-то хищником, пронеслось стадо вполне обычных с виду оленей. А чуть позже дорогу прямо перед нами величественно и неспешно перешел могучий лось с огромными «лопатами» на голове – любой земной музей такое диво с руками бы оторвал.

В общем, поначалу для меня, обычного городского жителя, видевшего настоящую дикую природу только по телевизору, все это было дико интересно. Потом сюжеты стали повторяться. А потом я с грустью осознал – ничего принципиально нового для себя я здесь не вижу. Да, фауна Арабеллы отличалась выдающимися размерами. Но это преимущественно были все те же животные, которых я когда-либо видел на Земле.

И я догадывался – почему. В компьютерных играх антуражу обычно не уделяется существенное значение. Поэтому мой мозг, создававший игровое поле прямо в моем сознании, просто пользовался тем, что находил в моей памяти. Я не мог здесь встретить какого-нибудь пресловутого крокозябра лишь потому, что раньше никогда его не видел – ни в жизни, ни даже в компьютерных играх.

Кстати, фэнтезийные эндемики здесь все же изредка встречались. Пропустив телегу, на дорогу выполз крупный варан – всем обычный, кроме количества лап: их у него было шесть. Варан пристально смотрел вослед телеге, а я, встретившись с ним взглядом, понял, что цепенею – явно непростая была эта ящерка. А у вожака оленьей стаи, про которую я уже упомянул, рога светились золотыми отблесками. Ходячий клад, по сути.

А когда я окончательно расслабился и уже не ожидал ничего интересного от природы – на дорогу в десятке шагов перед нами вышел матерый кабан-секач. Размерами этот щетинистый монстр не уступал полноценному байку – его огромные клыки блистали, словно перья хромированной вилки последнего, а красные глазки над ними горели подобно стоп-сигналам. Кабан угрожающе хрюкал, рыл землю копытом и вовсе не собирался уступать нам дорогу. Наши лошади жалобно заржали – им-то деваться из постромок было некуда. Почуяв испуг лошадок, кабан яростно взревел и затоптался на месте, явно изготавливаясь к атаке.

Тут уже вмешалась Дарьяна – волшебница, особо не заморачиваясь, с разворота влепила файербол прямо в морду агрессивного хрюнделя! Файербол представлял собой концентрированный огненный шар размером с хороший грейпфрут, и я резонно предполагал, что угодивший под его удар свиномонстр тут же и ляжет, убитый наповал. Однако кабану с магической природой магический же огонь особо не навредил, только шерсть на холке загорелась – видимо, резистенция у монстра была хорошей.

Но все звери боятся огня, и этот исключением не был. Кабан-переросток, испуганно завизжав, вломился в кусты, словно бульдозер, и унесся куда-то в лесные дали, снося все на своем пути и оставляя за собой шлейф запаха паленой щетины. Хм… А ведь это был всего лишь кабан. Какие же тогда тут ящеры в горах водятся?

В полдень Грюндеры остановились на обед, а мне по случаю сделали перевязку. Нога после медовых компрессов и впрямь не болела. Но это вовсе не означало, что на нее можно было наступать. Переломы – штука опасная, осколок кости может запросто повредить ткани. А там уже в ассортименте внутреннее кровоизлияние, некроз и гангрена.

Нет уж, скорее везите меня в город, к доктору! Медицина в этой реальности, идя рука об руку с магией, достигла удивительных высот – самые продвинутые целители миров Созвездия могли даже и мертвого воскресить. Но только если покойник окочурился совсем недавно и не успел затухнуть – иначе это уже некромантия получится. А уж срастить сломанную кость для местных умельцев от медицины и вовсе пара пустяков.

В низовьях Меллиноровой долины лес стал более редким, дорога пошла на спуск и кое-где в просветах между деревьями уже чернела гладь Срединного озера. Но туда нам спокойно добраться не дали. Лошади остановились в распадке между двумя скалами, ухваченные под уздцы крепкой рукой патлатого и мордатого мужика в широких полотняных штанах и видавшем виды панцире, покрытом вмятинами и ржавыми разводами.