Глубокой ночью, прижимаясь к горячему плечу любимогомужчины, я шептала:

– Вокруг настоящий дурдом: падают самолеты, разбиваютсямашины, огромные деньги уходят в никуда... А ведь где-то далеко, на берегуокеана под пальмой лежит какой-нибудь человек, ест банан, и у него единственнаядилемма: сейчас пойти искупаться или попозже... Андрей, давай махнем в теплыекрая, когда кончится вся эта карусель?

Тут он, спокойно глядя в потолок, сообщил, что ему всеизвестно.

– Что известно? – пискнула я, подозревая недоброе.

Оказывается, известно было про Меченосцева, и про встречу сфинансистом Мишей, и про поиски в Интернете. Холод побежал по моемупозвоночнику. Курочкин как ни в чем не бывало описывал наши с Васькойприключения, а в моей голове стрелами носились панические мысли: вазой поголове? Оглушить? Потом билет в Таиланд? Найдут! Что же еще? Я с тоскойпосмотрела на балкон – двенадцатый этаж... Ни за что! Я зажмурилась. Сейчасраспахнется дверь, и на пороге появятся люди с каменными лицами и липовымиудостоверениями ФСБ, и поведут меня в наручниках по гостинице... Или Курочкинвытащит из-под подушки дробовик и вместо славной, но чересчур любопытнойдевушки останется только натюрморт с кровавым фаршем.

Господи, почему у меня всегда так?! Любимый мужчинаоказывается заговорщиком. Вместо заслуженного личного счастья – неприятности ипокушения.

– Даш, – вдруг спросил Курочкин, – ты что,плачешь?

– Да-а-а-а... А ты... ты давно в курсе?

Оказалось, что давно – с самого начала. Тут я разрыдалась отдуши. Курочкин заботливо закутал меня в одеяло, посадил себе на колени и началуспокаивать, приговаривая: «Все пройдет, солнышко, и это пройдет...»

А когда слезы высохли, он рассказал, как весело былонаблюдать за нашими попытками играть в детективов – никто не принимал все этовсерьез. Кроме пресс-секретаря масонского Ордена Меченосцева, у которого отбезделья разыгралось воображение. Да еще одного невменяемого типа по фамилииОдинаков...

– Ах, мсье Одиносик! – подхватила я. – Емудавно пора лечить голову! Представляешь, он считает меня секретным агентом!

– Представляю. Вчера он прислал мне двадцать седьмой посчету донос на Дарью Орлову. Там ни слова про нашу организацию, зато кучаудивительных фактов твоей биографии. Связи с ФСБ, шпионаж с элементамипроституции... Прямо детективный роман, и написано со вкусом, бойко. Дам тебепочитать.

– И все-таки кампания Петрова явно и очевидносливается, – полувопросительно пробормотала я. Сейчас история болезниОдиносика меня не волновала. – А у Погодина появились реальные шансы. ВСибири. Ведь вы с Перцелем курируете только Сибирь. Или остальные кураторыпрезидентской кампании тоже масоны?

– Зачем? – расслабленно улыбнулся Курочкин. –Бюрократическую систему лучше всего разрушать ее же методами. Совещания,обсуждения, согласования, уточнения... К тому же один из них сейчас в запое, удругого помрачение рассудка на почве развода, третий только что вернулся из Америкии с трудом вспоминает русский язык. Ну, и самое главное: нам удалось убедитьнекоторых кремлевских товарищей сделать ставку на нашего кандидата. Он ничем нехуже Петрова, а в телевизоре даже лучше смотрится. Правда, в последнее времяего на религию потянуло, но это временное явление – не отошел еще после своихприключений в воздухе.

– Ну ладно, предположим, Погодин победит, а Петровакуда? – спросила я с обидой в голосе: сколько наших листовок, буклетов икреативных разработок разом превратились в мусор.

– Туда, – Курочкин махнул рукой в направленииокна. – Есть у нас в запасе парочка уютных кабинетов в министерстве –обещаю, Петрову понравится.

Утром в ресторане гостиницы, где мы завтракали, я пнулаВаську под столом, намекая, что есть серьезный разговор. Она, продолжаянамазывать булочку маслом, наградила меня ответным пинком. Мы с нетерпениемдождались, когда наши мужчины отвезут нас обратно к Славке. У меня так чесалсяязык все рассказать Василисе, что я физически ощущала зуд во рту. Судя повсему, у нее тоже были припасены новости для меня. Наконец, запершись в ваннойкомнате и включив воду, мы выложили друг другу все.

Оказалось, что ночью Перцель под ласковым, но настойчивымдавлением признал, что покушение имело место быть, хотя беспокоиться не о чем:произошло недоразумение, те, кто хотел напугать чересчур любопытных пиарщиц,понятия не имели, что Курочкин и Перцель лично курируют наш вопрос, тем более –испытывают к кому-то из нас нежные чувства. Об убийстве никто и не помышлял.

– Кто хотел нас напугать?!!

– Дашка, ответ очевиден – Меченосцев! Кому еще нужно,чтобы мы прекратили свое маленькое расследование? Этим ненормальным с циркулямипод мышкой! Как будто нам нужны его вшивые секреты...

– Кстати, Курочкин знает все.

Василиса изменилась в лице.

– Ты понимаешь, что это означает? – тихо спросилая, потому что догадка была весьма неприятна для нас обеих.

– Что вчера мы, возможно, чуть не погибли от рук своихлюбовников... Кошмар!

Пришибленные этой новостью, мы еще долго наблюдали, какнеспокойным потоком льет из крана вода. Потом вернулись в комнату и, несговариваясь, начали собираться в Северск.

Славка уговаривал остаться еще на пару дней, намекая, чтоони с женой очень на нас рассчитывали, когда планировали поход в кино – бездетей.

На всякий случай я решила позвонить в штаб, разведатьобстановку. Трубку поднял Митя и первым делом ужасно удивился, что мы в Москве.

– А я думаю, чего это они так притихли в своемкабинете?!

– Между нами, вы хоть немного работаете?

– Что значит – немного? – обиделся Митька. –Я с ранья, как последняя дура, пишу агитационные частушки. Кстати, подскажи,«подъебнул» пишется с мягким или твердым знаком?

– Что-о-о? С ума сошел!

– Не знаешь – так и скажи, зачем кричать прямо в ухо? Яи так на грани истерики: Капа куда-то пропал, Андрес тусуется на байк-шоу, аСеменыч меня избегает, старый козел... Сходил к Павлику в больницу, он угостилменя апельсинкой – один у нас добрый человек во всем штабе. Но лучше бы я тудане совался, больницы будят во мне неприятные воспоминания. – В Митиномголосе появились плаксивые нотки.

– Митенька, ты под кайфом?

– Откуда? – горестно вздохнул он. – Я давно ипрочно на мели. Так что, дорогие друзья, скажем наркотикам: «Дорого!» О! Анеплохой слоган! Может, продать борцам с наркотой?

– Как на мели?! Неужели суточных не хватает? –изумилась я, потому что ни мне, ни Ваське при всем желании не удавалосьпотратить наши поистине царские суточные за месяц.