Пиарщикам Биронова хватило ума сразу же отказаться отпостроения имиджа друга детей и отца семейства и напирать на героический образ«силовика». И все-таки никто не принимал его всерьез, а теперь эта «темнаялошадка» грозила обойти Петрова.

Мы с Василисой как по команде в изумлении перевели взглядына Тимура, который в присутствии Перцеля, казалось, уменьшился на два размера.

– Тимур, куда смотрят твои агитаторы?

– Да что-то... не того... – Он сделалнеопределенные пассы руками.

– У тебя же агитаторов должна быть хреноватуча!.. – наседала Васька.

Тимур подрагивал, косился на Перцеля и молчал.

Как выяснилось позже, в отсутствие Павлика, Гарика и всякогоконтроля он сократил больше половины агитаторов (конечно, на смете это никак неотразилось), мотивируя тем, что «все равно они безмозглые бездельники» и«Петров в любом случае победит».

Переложив на наши плечи результаты опросов, Тимуркапреобразился, стянул галстук, засунул в карман и на пару дней ушел в глубокийзапой с участием главы Полонского района и директора фирмы«Супертехнологии-Шишмарев». Несколько раз он появлялся в нашем доме«переночевать», безбожно путая день и ночь, кстати, замочил носки в бидеолигарха и, уезжая обратно в Полонск, оставил их там навеки.

В штабе между тем происходили удивительные вещи. Изцентрального московского штаба Петрова поступила просьба «сделать кандидатанепосредственнее, живее, ближе к народу». И целый пакет фотографий Петрова,которые для этого могли пригодиться. От фотографий захватывало дух. На однихнаш кандидат корчил рожи и зачем-то размахивал стулом. На других разговаривалпо дорогущему мобильнику и был далек от народа, как никогда. Мы с Васькой чутьне прослезились и спрятали их подальше.

Вечером, неторопливо и нежно стягивая с меня свитер,Курочкин сообщил:

– Звонили из Москвы... потребовали организовать поездкуПетрова по Сибири.

Я больше прислушивалась к движениям его пальцев на моейспине и не сразу услышала. Визит Петрова в нашем плане не значился. ВизитПетрова переворачивал все!

– Когда?..

– Максимум через неделю.

– Через неделю?!

– У него плотный график. Могут запихать Сибирь толькона середину ноября, потом Урал, Поволжье, Пермский край, где он родился, и квыборам, к шестому декабря, он должен быть в Москве.

– Но неделя – мало... и Гарика нет. И Митя опятьпропал, блин!

– А давай не будем думать об этом сегодня вечером,малыш, – попросил Андрей, расстегивая ремень джинсов. – Что нам,подумать больше не о чем? Завтра, вот увидишь, все как-нибудь сложится.

Я заметила: регулярный секс все-таки очень сближает людей.

С утра все действительно как-то сложилось. Нашелся Митя. Гдеи с кем он провел неделю, Митя говорить отказался, но, судя по особой пластикечеловека, пережившего за последние дни не один оргазм, он был доволен жизнью.Митя вместе с Григорьянцем сели за сценарий визита Петрова. Курочкин, повсеобщему уговору, работал их «комитетом по цензуре».

– Может, покушение на него устроить? – вслухрассуждал Григорьянц. – Вон как удачно Погодин на самолете грохнулся. А мысвоего можем на оленьей упряжке перевернуть. Упряжку найти где-нибудь вПолонске – не хер делать!

– Не надо покушений, – мрачнел Курочкин.

– Тогда пусть подпишет какой-нибудь договортрехсторонний с губернатором и с профсоюзами. О защите прав пипла и зарплатах,как в Америке. Текст договорчика сейчас набросаем, – подавал голос Митя.

– А вот это попробуем...

– Надо как-то подготовить мосье Одиносика, –заметил Григорьянц. – Чтобы все к приезду Петрова были на постах и вбоеготовности: народ с флажками, бабы в кокошниках, губернатор свежевыбрит, иминералка на столе. Все со справками из вендиспансера... включая губернатора!

И мы заливались жизнерадостным смехом.

Визит Петрова утвердили на среду. В Сибирь он летел на тридня, должен был посетить Северский университет, закрытый город Железнорудный,где велись какие-то очень тайные и очень стратегические атомные разработки,подписать договор с профсоюзами и встретиться с малыми коренными народностями.

В среду утром, когда все центральные улицы Северска былиотмыты и перекрыты, а господин Одиносик пил второй пузырек «новопассита»,Петров не прилетел.

Розы увядали на глазах. Нашего героя, с его подтаявшимишансами на президентство, обещали доставить к четвергу.

Зато в среду прилетел Гарик. Одобрил все, правда, заявил,что наши выдумки давно протухли, и велел найти как минимум два автобуса – длякандидатской свиты.

Полночи Курочкин шептался о чем-то с Перцелем и Гариком. Мыс Васькой, ужами извиваясь вокруг двери кабинета, расслышали только«электоральная кривая», «нужен будет отчет» и «это не мистика».

Расстроившись, мы съели на двоих пирог с вишней и обсудили,не пора ли сдаваться в предвыборный штаб Погодина. Впрочем, я все еще верилаГарику и его чутью больше, чем самой себе, и раз уж он здесь, в Северске,значит, здесь не худшее место в предвыборном раскладе...

Мы с Васькой, отчаявшись дождаться мужчин, поехали спать всвои девичьи спаленки в доме олигарха, просплетничали до четырех часов утра ичуть не проспали своего Петрова. То есть, честно говоря, проспали – вид мыимели мятый, как гофрированная бумага, а Васька в машине по пути в аэропорт всепричитала, что забыла надеть лифчик.

Вместе с Петровым прибыли восемь охранников, референты,целый штат политологов и специалистов по предвыборным речам, два гримера,стилист и парикмахер, массажист, несколько завхозов и еще кучка сопровождающихлиц из министерства.

Губернатор встретил и ласково обнял нашего кандидата у трапасамолета. Петров почти не изменился, разве что лицо обветрело за времяпредвыборной кампании и стало мужественнее. Мы с умилением провожали взглядаминашего премьер-министра – мы с Васькой написали от его имени столько интервью,комментариев, листовок и буклетов, что он стал для нас почти родным.

Премьер улыбался губернатору с милым смущением человека,которого явно приняли за другого. А губернатор продолжал сжимать Петрова вобъятиях, как брата. Его, губернатора, равно устраивали Петров и Погодин в качествепрезидентов – у него были свои люди во всех кремлевских группах влияния.

Первым мероприятием в графике стояла встреча со студентамиСеверского государственного университета.

– Ну и как у вас тут с рейтингами? – неприязненноежась, спросила Гарика немолодая коренастая женщина из свиты с усиками и внорковой шубе.