– Динамика есть, – доверительно приглушив голос,сообщил Гарик. – Изменения электоральной кривой видны буквальноневооруженным глазом.

Куда ползет электоральная кривая, вверх или вниз, он неуточнял.

В это время Васька, осторожно дернув меня за ухо,прошептала:

– Видишь, какое у нее злое лицо? Будем всю жизньзаниматься политконсалтингом – станем такими же...

Скорее всего, эта дама долгие годы была комсомольским лидером,а не политконсультантом, но мы уже опаздывали в Северский университет, и я неспорила.

Неприятности, образно выражаясь, ждали нас уже на пороге,где страшно далекие от политики студенты приняли Курочкина за Петрова.

– Хорошо, что вы к нам залетели, уважаемыйпремьер-министр! – радостно заявил прыщавый юноша в водолазке, жертваавитаминоза.

Машины с Петровым и губернатором не было. Журналистынеуверенно покосились на Курочкина и начали окружать его на всякий случай.

– Я тоже рад, – охотно согласился Курочкин сулыбкой Джеймса Бонда, – только я не премьер-министр.

– Конечно, вы уже, наверное, считаете себяпрезидентом! – рассудил прыщавый студентик.

– Ой, а говорили, с Тимати и ребятами из «Дома-2» будетвстреча... – пискнули из толпы, но тут наконец подъехал Петров сохранниками, и все покатилось более-менее по сценарию.

Через час начинался прямой эфир с Петровым на «Северск ТВ».Васька примчалась в университет с текстом вопросов и ответов и пыталасьпередать его Петрову за сценой. Капышинский, кокетничая с гримершей, уронил слестницы ее сумку и разбил пудреницу премьер-министра. Гримерша была на граниистерики, Виолетта предложила свою пудру с эффектом загара. Петров на сценебезбожно перепутал Северск и Томск, в это время сопровождающие лица добралисьдо текста прямого эфира и начали черкать в нем разноцветными ручками. Послекаждого подчеркивания Васька менялась в лице, а Курочкин что-то нервно статьразъяснять тетке в шубе и с усиками... В этот момент меня осторожно дернул заджинсы мальчик-референт из свиты Петрова:

– Я дико извиняюсь, но гостиницу нам, надеюсь,забронировали? Там есть кондиционер? Горячая вода?..

– Разумеется, – безмятежно кивнула я, совсем невладея вопросом, – постельное белье, белые тапочки, и в каждом номересупер-унитаз, он, знаете, может сделать за вас практически все...

Снег валил хлопьями, бархатными и золотистыми на солнце.Выбравшись от студентов, Петров полминуты постоял под снегом, окруженный,правда, толпой охранников, – стоял и молчал, и только после этого помчалсяна «Северск ТВ».

Праздник продолжался. В конце прямого эфира наш мальчикзаявил, что далеко не все еще совершил на посту премьер-министра, а желаниестать президентом – признак нездоровых амбиций. Тетка с усиками позеленела:

– Шшшто он говорит?! Кто писал текст?!

– Этого в тексте не было, это его экспромт... –растерянно прошептала Вася.

– Да? С ним такое бывает... Кстати, я Лариса. Чертидраные, мы уже опаздываем к коренным народностям!

Речь для представителей коренных малочисленных народностеймы сочинили еще на прошлой неделе, распечатали очень крупными буквами и отдалипредседателю комитета Оюн-оолу Хертековичу Доржукай. Там было все, какполагается: «национальная и культурная идентичность», «ценность живых традиций»и несколько слов о том, что без Петрова все мы пропадем. Полторы страничкитекста.

– Все надо читать?.. – со священным трепетомспросил Оюн-оол.

– Но можно по бумажке! – успокоительно закивалаВасилиса.

После этого мы выпустили Оюна из-под контроля. И не ждалиподвоха. Я влетела в зал на пять минут раньше Петрова, пока гримершаподкрашивала его под лестницей остатками пудры – в зале было душно оттелекамер, пахло мокрыми шубами, коренные народности сидели чинно, а на столахперед ними громоздились пустые бутылки из-под минералки. Уже вылакали.Совершенно ниоткуда возник Гарик:

– Все под контролем?

– Разумеется! – бодро доложила я, ища глазамиВаську, Курочкина, Митю, Капышинского, хоть кого-нибудь, с кем можно разделить ответственность.Через секунду Васька появилась на пороге вместе с Петровым и свитой. Проверять,все ли под контролем, уже было некогда.

Оюн-оол Хертекович смущенно встал:

– Вот мне тут Верочка написала, что сказать. – Онмотнул головой, и я поняла, что он имеет в виду Ваську – Но я хочу еще добавитьот себя. Очень хорошо, что вы до нас долетели, дорогой Валентин Александрович.Потому что мы пока видели только ваш штаб. Да, ребята нам передали от васгуманитарную помощь... спасибо, хотя конфеты были немного просроченные.Конечно, где Москва, а где мы! Такие расстояния...

Журналисты оживились – речь зашла о подкупе избирателей,значит, дело пахнет экшеном. Премьер порозовел, как устрица. Я мысленнопровалилась в пучину мрака. За спиной Лариса с усиками прошипела:

– Это у вас тоже экспромт?! Охуенно...

И тут я встретила взгляд Курочкина. Он улыбался. Он улыбалсямне через зал мягко и успокаивающе, на улице все падал и падал снег, а Оюн-оолуже старательно читал свой текст по мятой бумажке, как ни в чем не бывало...

Дальше стало спокойнее. Петров подписал наскоро инезатейливо сочиненный договор с Федерацией профсоюзов Северска. Далпресс-конференцию, ответив на бесхитростные вопросы северских журналистовгладко и обтекаемо, как и полагается премьер-министру. Сфотографировался сжурналистами. И даже с Оюн-оолом Хертековичем. И уехал в загородную резиденциюгубернатора – с толпой охранников и министерской челяди. Отдыхать до утра идаже, если повезет, спать.

Тут же выяснилось, что гостиницу для остальной свиты никтоне бронировал – вообще-то, заниматься этим поручили Митьке, он перепоручил этоВиолетте, а та пошла к Капе спрашивать, где можно найти телефоны гостиниц. «Какгде? Конечно, в Интернете», – буркнул Капа, но поиски в Интернете оказалисьдля Виолетты слишком сложными, а подходить к Капышинскому второй раз онапобоялась. Теперь в гостинице «Северск» оставалось всего пять свободныхномеров, еще два в гостинице «Наш край», а расселить нужно было как минимумпятнадцать человек.

– Расставим приоритеты, девочки, – шепнул Гарик,сгребая Митю и почему-то нас, – главная тут Лариса, ей лучший номер. Темболее, сейчас мы увезем ее на совещание с кремлевскими кураторами и замучаем досмерти. Важные люди – стилист, парикмахер, массажист, они имеют доступ к телукандидата. А гримерша просто клевая телочка... Остальные перебьются. Особеннообращайте внимание на педерастический акцент – те, кто с акцентом, пусть ночуютна улице.

Митя скривился от негодования. А я подумала, что самыйзаметный акцент был все-таки у парикмахера.