Голова мародера больше не болела, все воспринималось удивительно ясно. То ли дело в отдыхе, то ли в том, что мародер наконец отошел от полученных травм… Особенно ясно воспринималось то, что через несколько минут его душа покинет мертвую землю и отправится исследовать бесконечный космос. Верить в это было гораздо приятнее, чем в то, что сознание просто погаснет, не оставив после себя ничего, а тело скормят собакам или, что еще хуже, выставят на всеобщее обозрение.

Неправы были твари из храма, что у моста. Не успеет он разложиться заживо.

Не дадут ему месяца.

Кавказец тем временем приставил ствол пистолета к голове коменданта. Тот, все еще в испачканной кровью и рвотой камуфляжной форме, выглядел совсем не похоже на себя самого парой часов ранее на военном совете. Мародер злорадно подумал, что есть здесь люди, облажавшиеся еще сильнее, чем он сам.

Хоть это и сложно. Если эта схема сработала здесь, то ничто не мешает провернуть ее еще дважды: в «Домостроителей» и в «Театре кукол». Тем более что рассказать, как именно взяли «Энергетик», увы, некому.

Никто не ушел.

А еще там есть «крысы». Кто-то слил воинам ислама, что Конфедерация готовится принять в себя нового члена. Хотя на военном совете этот вопрос даже не был поднят, комендант пекся о суверенитете своего перехода и о собственном авторитете так сильно, что потерял и то и другое.

А теперь потеряет и жизнь.

Атака исламистов была молниеносной и эффективной. Значит, никто уже не сможет защитить от них остальные переходы Конфедерации. Особенно беззащитен «Домостроителей»: напасть на него будет гораздо проще, чем на узел «Театр кукол» – «Молодежная».

Хотя на узел никто нападать и не будет. Ему скорее всего оставят независимость или сделают маркой Халифата. Можно же взять «Райисполком» и «Тридцатый».

Осознание этого заставило мародера застонать от досады. Держащий его под прицелом боец улыбнулся и шепотом, так, чтобы правитель не услышал, спросил, указывая на налившуюся синевой скулу:

– Болит?

Мародер узнал исламиста – это был тот самый урод, что снял с него маску.

Нель молча покачал головой. Время перед началом казни растягивалось все сильнее и сильнее, казалось, будто прошли уже часы. На самом же деле халиф и низложенный комендант успели перекинуться всего несколькими фразами.

– Ну и зачем все это? – спрашивал комендант, мотая головой из стороны в сторону, будто отказываясь принять неизбежное. – Зачем напали-то? Нормально же жили, торговали. Неужели нельзя всем вместе? Миром все это…

Он до последнего оставался верен себе, как бы ни пытался корчить из себя военного. Для главы перехода он был слишком слаб, опасался радикальных решений и боялся реальности.

Реальность в виде пули калибра семь-шестьдесят два ворвалась в его жизнь и прервала ее. Эхо звука еще не успело утихнуть, а тело в камуфляже упало на бетонный пол перехода.

Добро пожаловать в реальную жизнь. Старый комендант умер.

Да здравствует халиф.

Мародер усмехнулся, глядя в лицо бородача. Молчаливый диалог между ними продолжался. Воин ислама продолжал улыбаться.

Нельсон сплюнул на пол загустевшую слюну и растянул губы в самой страшной из своих ухмылок.

Халиф тем временем перешел к следующему. Этого человека Нель не знал. Он видел его на совете, но мужчина все время, что пробыл там, молчал. Молчал он и сейчас.

Бледная даже для жителя подземки кожа будто светилась в темноте. Внимательный взгляд карих глаз следил за движениями нового хозяина перехода.

Ствол пистолета ткнулся в лицо молчуна. Капля пота стекла по щеке: казалось, что мужчина плачет. Палец с толстым обгрызенным ногтем нажал на спуск, запуская смертельный механизм.

Молчун упал на спину, тело его неестественно изогнулось, а по бетонному полу потекла густая темная кровь. И теперь Нель понял, что именно его беспокоит.

Толпа молчала. Женщины и дети не бесновались и не кричали, как и здоровые мужики. Они выглядели сломленными.

Бойцов просто уничтожили во время захвата перехода. Сейчас же халиф лично застрелил коменданта и еще одного, видимо, большого начальника.

Мародер стал рассматривать толпу, пытаясь увидеть в ней знакомые русые волосы, лицо или хотя бы отсвет зелено-карих глаз. Куда же пропала Карина? Неужели успела покинуть переход до нападения?

Но куда девушка могла пойти? На поверхности начиналось утро, и даже девчонке должно было хватить мозгов, чтобы не соваться туда. С рассветом там становилось еще опаснее. Хотя, казалось бы, куда уж дальше…

А исламисты показали себя абсолютно безбашенными: устроить нападение на рассвете, наплевав на жесткое излучение. Для этого нужно быть либо слишком тупым, либо слишком верить в свои силы…

Хотя у них и выбора не было: для того чтобы добраться сюда с той части Московского проспекта, где находились владения Халифата, потребовалась бы вся ночь.

Следующим был один из разведгруппы с «Домостроителей», мужчина на пару лет старше Нельсона.

– А вы, ребята, пришли сюда, чтобы заключить с этими союз против нас… – задумчиво протянул халиф, брезгливо поморщившись и кивнув на труп коменданта. – Недальновидно. Очень и очень недальновидно. Неужели было непонятно, что мы знаем о каждом вашем шаге?

– Кто «крыса»? – спросил лейтенант. Он не кричал – спросил спокойным голосом, что удивительно. У любого на его месте сдали бы нервы, но не у лейтенанта: тот умудрился побывать в таких ситуациях, из которых не выбрался бы даже мародер, и не только выжить, но и остаться человеком.

Нельсон опустил взгляд: несмотря на то, что он практически не общался с военными из-за своей нелюдимой натуры, ему не хотелось видеть, как будут умирать эти люди. Их смерть приближает падение «Домостроителей». А Нельсону был необходим этот переход. Чтобы знать, что его где-то еще ждут. Только осознание этого помогало ему справиться с тем, что приходилось делать. Помогало остаться самим собой.

Остаться человеком…

– «Крыса»? – усмехнулся халиф. В его голосе совершенно не было акцента, русская речь была практически безупречной. – А зачем тебе знать?

Пистолет хлопнул в третий раз, еще одно тело упало на пол.

Дальше халиф двигался вдоль шеренги молча, только пистолет его равномерно хлопал, выпуская еще по одному заряду концентрированной смерти. Рядовые бойцы его не интересовали, странно даже, что он взялся убить их сам.

Еще шесть трупов на бетонном полу перехода и он наконец добрался до мародера.

Воин ислама убрал дуло автомата от лица Неля и, почтительно склонив голову перед своим халифом, отошел прочь. Тот тремя щегольскими движениями сменил магазин в пистолете, и сейчас Нельсон смог разглядеть, что серая сталь советского «токарева» покрыта тонкой гравировкой в виде арабских букв.