Нападение? Что могло произойти? Почему она ничего не услышала?

Потратив пару секунд на обыск, Карина не нашла никакого оружия.

Красные отблески на стенах от горевшего огня двигались в причудливом танце. К запаху крови и дыма примешивались запахи паленого волоса и жареного мяса.

Девушка поднялась с колен и двинулась дальше.

Вывеска гостиницы лежала на земле, раскрошенная в труху, будто кто-то отбивался ею от нескольких нападавших одновременно.

Трупы были повсюду, они устилали бетонный пол перехода. Мертвые тела вываливались из дверных проемов, лежали кучами и поодиночке. С пулевыми и ножевыми ранениями, некоторых будто забивали ногами, кое-где можно было разглядеть следы зубов.

Мужчины, дети, женщины. Все они были мертвы. Девушка шла от трупа к трупу, пытаясь найти тело мародера и постепенно продвигаясь к гермозатвору.

Он был там: стоял, прислонившись к огромной металлической створке. Бронежилет был разорван попаданиями, на дополнительных стальных пластинах были видны следы пуль. Голова опущена, но крови не было.

Он жив вообще?

Через секунду Нельсон поднял голову, будто кто-то рванул марионетку за веревочку. Их взгляды встретились.

В бесцветных глазах мародера плескалось полное безумие. Он надсадно закашлял, и звук этот был таким громким, что заглушал рев горящего пламени.

Карина с трудом пыталась вспомнить, какого цвета глаза у мужчины были до этого.

– Ребра болят, – просипел он и снова закашлялся. – Сломало… Попали в меня.

– Зачем все это, Нельсон? – спросила у мародера девушка. – Зачем?

Тот отвернулся, указывая рукой на рычаг, приводящий в движение гермозатвор.

– Они просто стояли на пути, – раздался его голос, ставший значительно сильнее и тверже. – Попались под руку.

Пробуждение было нелегким: затекшие от неудобной позы мышцы жутко болели, да и голова гудела. Девушка приподнялась на локтях, рассматривая гостиничный номер.

Странно, что они вообще не задохнулись: тут места-то для одного человека в упор. А вентиляция не сказать чтобы особо хорошо работала. Может быть, именно из-за недостатка кислорода Карина и чувствовала себя настолько разбитой?

Нельсон сидел на том же месте, что и вчера, более того, в той же позе. После короткого разговора он отошел в угол комнаты и уселся там на пол, любезно уступив спутнице жесткий матрас. Судя по внешнему виду, он только-только забылся тревожным сном. Что заставило его бдеть всю ночь?

Детали вчерашнего кошмара всплыли в голове девушки, причем вспомнилось все, включая жуткие подробности вроде растерзанных мародером детей и женщин. Было ли это сном? Или просто последствием сна в душном помещении и недостатка воздуха?

Нель поднял голову: глаза его напоминали узкие щелки, склера была усыпана сетью вздувшихся капилляров.

Он что, совсем не спал?

Полностью безразличным взглядом осмотрев Карину, он вновь опустил голову.

– Сколько времени прошло? – хриплым со сна голосом спросила девушка.

– Часов десять, – ответил ей Нель. – Точнее сказать не могу: с меня же сняли часы в этом твоем бункере. Скоро уже за нами прийти должны…

– Значит, это всего лишь сон, – протянула она, не объясняя подробностей.

Страшно было признаться себе в этом, но девушка и вправду желала, чтобы мародер уничтожил всех исламистов, освободив таким образом путь на поверхность. Может быть, она была бы против убийства мирных жителей, хотя в глубине души понимала, что согласилась бы и на это.

Однако в тот момент, рассматривая сгорбленные плечи и опущенную голову Неля, она не могла поверить, что он может кого-то защитить. Наоборот, он выглядел как нельзя более уязвимым и нуждающимся в защите.

– Ты выглядишь уставшим, – заметила она.

Нельсон ничего не ответил: он продолжал рассматривать свою руку. Покрасневшие глаза слезились и лихорадочно блестели, щеки покрывала жесткая поросль щетины, и даже на голове волосы успели немного отрасти.

Девушка подошла к нему и уселась рядом, точно так же прислонившись к стене, холодной и покрытой конденсатом. Мужчина даже не шевельнулся в ответ на это движение.

– О том, что было вчера… – прошептала девушка мародеру.

– Не вчера, – поправил ее Нель, тряхнув головой. – Сегодня. Мы прибыли около часов шести утра. Сейчас время подходит к восьми. Отправят наружу нас часам к десяти, когда солнце уже точно сядет. Раньше выходить смысла нет, да и опасно. А исламисты перестрахуются, они по-прежнему считают меня достаточно опасным, чтобы сорвать их планы…

– Тебе поспать нужно, – попыталась остановить его Карина. Прильнув к плечу мародера щекой, она шепотом добавила: – Как ты собираешься уби…

Что-то заставило ее замолчать.

Мысль о том, что не стоит говорить с ним так прямо, не стоит говорить, что она считает его убийцей.

Однако сейчас Карина подумала об этом не из страха за себя, а из-за опасения обидеть этого человека. Она снова почувствовала к этому неотесанному грубияну-дикарю какие-то теплые чувства. И ей казалось, что она больше не сможет бояться Нельсона.

– Как ты собираешься защитить нас? – продолжила девушка и зачем-то дополнила: – На поверхности.

– Голова. – Мародер запрокинул названную часть тела и тупым взглядом посмотрел в потолок. – У меня ужасно болит голова.

Снова воцарилось молчание. Карина не знала, может ли она сделать что-то для Нельсона, а тот был слишком горд, чтобы просить. Да и чем она могла помочь ему, как могла справиться с тем, что оказалось не по силам самому мародеру?

– Как ты думаешь, нас отпустят? – спросила девушка, нарушив наконец молчание, и тут же исправилась: – Если бы мы действительно показали им вход в бункер, нас отпустили бы?

Нельсон расхохотался, и смех этот, наполненный болью и отчаянием, отдаваясь от стен и потолка, испугал девушку: в нем были отчетливо слышны нотки безумия. Это настолько испугало девушку, что по спине Карины пробежали мурашки.

– Меня пристрелят в любом случае, – ответил ей Нель, перестав смеяться и встретившись с ней взглядом, спокойным и злым. – Покажу я им твой дом или нет. Просто потому, что слишком многих из них я отправил к Аллаху раньше срока.

– Слушай, я давно хотела у тебя спросить. – Девушка замолчала на несколько секунд, будто пытаясь решиться, но все же продолжила: – А почему тебя зовут Нельсон?

Нельсон хмыкнул и помедлил с ответом. Но злоба в его глазах будто бы исчезла, он успокоился. Снова прислонившись к стене, он закрыл глаза, и начал:

– До того как бомбы упали, я просто отбитым геймером был. Ни одного свежего релиза не пропускал. В «стиме» у меня около двух сотен игр было. – Он усмехнулся и продолжил: – А потом играть как-то не во что стало.