Девушка уже это поняла и гадала, как выпутаться из щекотливой ситуации. Прежде ее планы совпадали с планами Блеккуоков, но архив изменил все. Отныне она не желала зла Ленару, наоборот, преисполнилась чувством вины перед ним.

– Руку, милорд! – Ефимия сделала вид, будто не расслышала его слов.

– Э, нет, не так быстро! – покачал головой Идрис. – Я не дам вам ускользнуть до того, как получу гарантии.

– Кажется, девушка ясно выразилась, что не желает иметь с вами дела! – прогремел над их головами голос Ленара. – Советую немедленно оставить ее в покое.

Оба, и маршал и Ефимия – синхронно задрали головы, чтобы в просвете балюстрады этажом выше увидеть первого министра. Он успел не только вернуться в загородную резиденцию, но и переодеться в парадный мундир. Серебряное шитье последнего таинственно поблескивало в мигающем свете факелов.

– Отпустите ее! – повторил Ленар.

Голос его не допускал возражений, и маршал покорно отступил. Теперь между ним и Ефимией пара ступеней. Девушка бросила быстрый взгляд за спину. Она могла бы сбежать, вряд ли кто-то из мужчин стал бы ее преследовать, но предпочла остаться.

За считаные мгновения первый министр поравнялся с обидчиком леди Брок. Идрис отвесил ему фальшивый почтительный поклон, но удостоился лишь сурового взгляда из-под насупленных бровей.

– Надеюсь, проблема решена? – сухо осведомился Ленар.

Ефимия запоздало сообразила, почему он в мундире: провожал гестфольцев. Но зачем было сопровождать ее в город, не лучше ли было бы остаться и спокойно подготовиться к торжественным проводам?

– Безусловно, – кивнул Идрис.

Брошенный вскользь взгляд недвусмысленно намекал, что для Ефимии точка еще не поставлена, они договорят после.

– У вас какое-то дело к участнице отбора его величества? – не унимался первый министр.

Он видел, Ефимии некомфортно в обществе маршала, и желал оградить ее от неприятного разговора.

– Я всего лишь передавал привет от матушки. – От мнимой вежливости у Идриса сводило скулы. – Она беспокоится за леди Феррир. Вы ведь в курсе, они из одного графства, и их матери…

– В курсе! – оборвал поток лжи Ленар. – Я желаю с вами побеседовать. Скажем, завтра в одиннадцать утра. Доложите, как обстоят дела в графстве, выполняются ли все указания его величества. Доброй ночи, милорд! Я вас больше не задерживаю.

Маршалу ничего не оставалось, как откланяться. Ефимия полагала, первый министр уйдет вслед за ним, но Ленар задержался. От его пристального взгляда на щеках проступили алые пятна.

– Прогуляемся? – предложил Ленар и подал ей руку.

Ефимия обреченно согласилась. На его месте у нее тоже возникло бы множество вопросов.

– Я предлагаю пройтись до пруда. Это далеко, но вид того стоит. К тому же со мной вам нечего бояться.

Девушка кивнула, уловив подтекст его слов. Долгая прогулка означала долгий разговор подальше от чужих ушей. Благородно со стороны Ленара – он мог бы допросить ее прямо здесь, потребовать рассказать, что связывает Ефимию с Идрисом Блеккуоком. Уж явно не его матушка!

– Я… я должна вас поблагодарить, – пробормотала девушка, когда они вышли на свежий воздух.

Вокруг сгущалась мгла, разгоняемая светом фа-келов.

– После! – шепнул Ленар и повел ее ко входу в парк.

Стоявшие на часах солдаты подобрались и отдали честь второму человеку в империи.

Несмотря на относительно поздний час, парк не обезлюдел. До Ефимии доносились звуки голосов, женский смех. На главной аллее несколько юных фрейлин играли в мяч. Они не столько хотели выиграть, сколько произвести впечатление на кавалеров.

– Тшш!

Приложив палец к губам, Ленар увлек спутницу на одну из боковых дорожек. На краткий миг его рука легла ей на плечи. Словно испугавшись невиданной дерзости, граф тут же убрал ее, вновь отдав кожу девушки во власть ночной прохлады. Ефимия не возражала бы, верни он ладонь обратно, но она промолчала. Поздно, момент упущен, теперь ей осталось только смотреть на его спину.

Голоса играющих постепенно стихали, потом и вовсе пропали. Только хрустел песок под ногами и выводили свои трели цикады.

– Я ужасно виновата перед вами. – Лучше сказать сейчас, когда он идет впереди и не смотрит на нее. – Мне сложно подобрать слова… Словом, я прочитала дело отца.

Ленар ничего не ответил, только чуть сбился с шага. Ободренная его молчаливым прощением, прокашлявшись – от волнения пересохло в горле, – Ефимия продолжила:

– Я была ребенком, ничего не смыслила в политике. Вдобавок детям свойственно боготворить родителей…

– Вряд ли даже ваша мать знала правду. Я бы предпочел, чтобы она и сейчас думала, будто я не принимал участия в ее судьбе.

Они наконец вышли на открытое пространство, и девушка сдавленно ахнула от открывшейся перед ней водной глади. Пруд казался точным отражением неба, с собственной луной и звездами. Выполненный в форме дождевой капли, он манил легкой рябью, приглашал отвязать одну из лодок от причала и совершить прогулку к небольшому островку, где печально склонили головки ирисы.

– Хотите?

Словно прочитав ее мысли, Ленар направился к пристани.

– Нет, нет! – оправившись от первоначального восторга, замахала руками Ефимия.

– Почему?

Замерев на полпути, граф обернулся к ней.

Девушка кусала губы, не зная, что ответить. Точно не правду! Не говорить же, что прогулка слишком напоминает свидание, что она одновременно жаждет и страшится остаться с ним наедине, потерять голову и окончательно перечеркнуть свое будущее. Ефимия Брок – участница императорского отбора, ее мысли должны быть заняты только Варденом. А еще тем, как сохранить свое происхождение в тайне, но уж точно не любовью. Положим, сегодняшнего разговора не избежать, но вряд ли впредь они станут часто встречаться, да и то в официальной обстановке. Ефимия быстро задушит в себе огонек запретного чувства.

– Значит, никаких возражений? – усмехнулся Ленар и отвязал одну из лодок. – Или у вас остались какие-то претензии? Кого я еще убил, предал?

– Никого, – потупилась девушка и скороговоркой, отрубая пути к отступлению, с пылом добавила: – Я дура, и мне очень-очень стыдно! И мой отец тоже дурак. То, что с нами произошло, – исключительно наша вина.

– Больше никакой наперстянки? – строго глянул на нее первый министр.

Ефимия потупилась и покачала головой.

– И я готова искупить свою вину.

– Прекрасно! – довольно кивнул Ленар и за-прыгнул в лодку. – Тогда спускайтесь на причал, миледи.

Девушка устроилась на корме и напряженно наблюдала за оставляемыми веслами кругами на воде. Она по-прежнему избегала смотреть на спутника, остро ощущала даже сквозь юбки шершавость его сброшенного сюртука, представляла, как при каждом гребке напрягаются, перекатываются мышцы Ленара под рубашкой. Зато он не сводил с нее взгляда, отчего Ефимия лишь все ниже опускала голову.